в ее гостиной, спальне или прихожей и дополнить, как говорили раньше, «декор». Ее гости, без сомнения, увидели бы в картине юмор.
Знаю, ты не согласна с этой мыслью. У меня нет ни текстов, ни архивных документов, чтобы подтвердить свое предположение, поэтому, с исторической точки зрения, моя мысль несерьезна. Но я опасаюсь, как бы серьезный исторический подход не оказался «политкорректным» подходом. Полагаю, что нам следует всячески искоренять исторически главенствующую мысль, препятствующую размышлениям о том, что в мире не существовало «неправильных» живописцев. Это принцип классической иконографии, которая в противном случае давно зашла бы в тупик. Жан Вирт[12] прекрасно написал об этом в своей работе «Средневековое изображение».
Не знаю, прочла ли ты до конца это письмо. Надеюсь, что да: только тебе я мог его отправить. Знаю, что ты любишь сомневаться в новых идеях – даже в своих собственных. Помнишь наш разговор о Камере дельи Спози[13] Мантеньи? Мы уже тогда разошлись во мнениях. А если бы мы разошлись во мнениях о браке?
Con tanti abbracci vigorosi[14]
Взгляд улитки
Франческо дель Косса. Благовещение. 1470–1472. Дерево, темпера. 139 × 113,5. Картинная галерея, Дрезден
Я понимаю, к чему вы клоните: вы еще скажите, что я преувеличиваю, что я волен поступать, как знаю, но толкование мое слишком надуманно. Волен поступать, как знаю, – большего и желать нельзя, но если говорить о вольных интерпретациях, то здесь именно вы преувеличиваете. Я действительно много чего вижу в этой улитке, но если художник так ее изобразил, то, чтобы она была на виду, а мы задались вопросом, что́ она делает на картине. Или вы считаете это нормальным? По роскошному дворцу Марии в момент (столь священный момент!) Благовещения огромная улитка ползет от архангела к Богородице, не сводя с них глаз, и вам на это нечего сказать? Еще немного и на переднем плане картины мы увидим позади улитки след от слизи! Во дворец Марии, чистой, нетронутой, непорочной Девы, скользкая улитка привносит беспорядок, и при этом не стесняется. Художник и не думал ее прятать от нас, наоборот, он специально выставил эту улитку на всеобщее обозрение. В итоге мы видим только эту улитку, и размышляем только о ней: что она здесь делает? И не говорите мне, что это фантазия живописца. Безусловно, это capriccio[15] самого Франческо дель Коссы[16], и, возможно, только художник феррарской школы мог выразить свою индиидуальность в такой парадоксальной форме. Но нам обоим известно, что нельзя все одним лишь капризом не объяснишь. Будь эта улитка только фантазией художника, заказчик бы ее не одобрил, стер, замаскировал. Тем не менее улитка здесь, на картине. Значит, была веская причина для ее присутствия в таком месте и в такой момент.
На это у вас есть ответ, всегда одинаковый: иконография. И снова иконография успокаивает
Жан Вирт (р. 1947) – французский историк искусства.
Камера дельи Спози – комната Палаццо Дукале в Мантуе, расписанная Андреа Мантенья (1465–1474).
Крепко обнимаю (
Прихоть, каприз (
Франческо дель Косса (1436–1477) – феррарский живописец, работал при дворе герцогов д’Эсте вместе с Козимо Тура и Эрколе деи Роберти.
