голос проникал в ее сердце. Казалось, он страдал вместе с ней, над ее разбитым счастьем, над ее разбитой любовью и несбывшимися мечтами. От переживаний в горле стал ком, Дашкова кашлянула и посмотрела на подругу затуманившимися от слез глазами.
– Боже, все закрутилось из-за картин, которые потом нашлись в квартире младшего научного сотрудника Кириллова, – как-то с болью в голосе сказала Дашкова и выпила пятый за вечер бокал шампанского.
– Ничего себе. Он что хотел продать полотна Тинторетто за границу?
– Да где там? – махнула рукой куда-то в сторону Дашкова. – Когда его «накрыли», машины с мигалками понаехали. /Ну ты что, похищение века!/ Он так испугался, что дара речи лишился. Как выяснилось потом, он взял их просто на время. Вынес под мышкой, никто даже не заметил.
– Куда только смотрители смотрят?
– Нет, они смотрят, как следует. Дело в том, что он картины с черного входа вынес. Они хранились в фондах. И не выставлялись из-за особой значимости и баснословной цены. Провинциальный краеведческий музей не мог обеспечить надлежащей охраны.
– Поди ж ты, – хмыкнула Красновская. Мировые ценности хранятся в запасниках, а в экспозиционных выставках, наверное, обывателю показывают всякую ерунду. Видела я в одном провинциальном городишке дешевые макеты самолетов и кораблей. Да бумажные вырезки из газет и пожелтевшие от времени фотографии.
– Ерунда не ерунда. В общем, это не наше дело. А этот Кириллов оказался простым влюбленным, несчастным, правда. Чтобы добиться взаимности, он пригласил к себе девушку и показал ей полотна выдающегося мастера. Правда, двух картин все-таки не досчитались. Предполагают, что они уплыли за границу и сейчас находятся в частной коллекции какого-нибудь любителя изящных искусств. Попало, конечно, Кириллову за то, что незаконно вынес картины из музея. Жаль парня. Можно сказать, пострадал из-за любви. А его пассия оказалась бесчувственной и вышла замуж за другого.
– Чего только на свете не бывает, – вздохнула Красновская. – Ну а как твой роман. Говори уж, вижу, что страдаешь.
– Валерия, мне кажется, я надоела ему, – заплакала Дашкова.
– Так, кажется, алкоголь начал действовать. Перестань, не плачь, он не стоит твоих слез.
– Стоит, он стоит. Боже, я его так люблю.
– Так поженитесь.
– Он не хочет, – Ольга уже плакала навзрыд. – Я же понимаю, я старше его.
– Ну не намного.
– Все равно, может он этого боится.
– Не говори глупостей. Ольга, – резко оборвала подругу Красновская. – Тысячи мужчин эта разница в возрасте не остановила. А он, видите ли… Он просто трус и подлец. Соблазнил прекрасную женщину.
– Валерия, прошу тебя…
– Не перебивай меня сейчас, Оля, пожалуйста. Я много лет наблюдала за вашим романом и, заметь, молчала.
– Да, – покорно согласилась Дашкова.
