сто тысяч летВ пещере иль в квартире
Под инфракрасный свет.
Нельзя сказать наверно,
Чего на праздник пьют,
Едят ли там шаверму
И любят ли уют.
Но коль сто тысяч могут,
Конечно, крепко пьют,
И даже недотроги
Не слишком честь блюдут.
Свобода повсеместно
И равенство для всех.
Одно лишь плохо – тесно,
Да так, что просто смех.
Пришельцы
В межгалактическом пространстве
Средь неопрятных Чёрных дыр
Слонялись разные засранцы
И без руля, и без ветрил.
Одни вторгались на планеты,
Как будто кто-то их просил,
Аборигенов на котлеты
Без сантиментов замесив.
Другие знания алкали
И буром пёрли на рожон.
Те оптом сгинули в Сахаре,
Залюбовавшись миражом.
А третьи – до сих пор как дети
Играют в прятки без конца.
Вы их встречали на рассвете
То в неглиже, то без лица…
Контакт
Прилетели на тарелках
Внеземные существа —
Три каких-то недомерка
Без ушей и естества.
Захотели подобраться
К вящим тайнам бытия,
Чтоб себе присвоить, братцы,
Нашу родину – Земля.
Забирали для эмпирий
Полу вызревших невест,
Что-то внутрь им вводили
Под наркозом или без,
Отправляли в гиперполе,
Возвращали ровно в шесть,
Чтобы те по доброй воле
Рассказали, что как есть.
И теперь, покуда встретил
Половинку для семьи,
Как узнаешь, коли дети,
Где твои, где не твои.
В общем, трио с Альтаира
Иль других каких краёв
Нас лишило центра мира:
Веры в чистую любовь.
К Ницше
Мне снится, Ницше,
На травке Кафка,
Немецкий шницель
Он вкусно чавкал.
Проснулся сразу —
Постель нагрета —
Добро бы зразу
Или котлету.
Я выпил воду
С ладони прямо,
Из бутербродов —
Засохший пряник.
Вот это глыба!
Одно лишь грустно:
Молчал как рыба
Твой Заратустра.
Игрок и Смерть
Когда-то, в мутные года
Жил на Земле Игрок.
Во всё, что хочешь, он играл,
Причём, играл как бог.
Он был отчаянный боец.
Когда ж пришла Она,
Отсрочить плановый конец
Он страстно возжелал.
«Хотя на свете я в гостях,
Отнюдь, не праздно жил,
Давай сыграем на костях», —
Он Смерти предложил.
«И коли выпадет в твой ход,
К примеру,
