на дачу, едем к чудо – огородникам.
С утра начались сборы.
– Ну что ты возишься? Ты еще зонтик от солнца возьми! Бегом! Грядки зовут! Давно над ними никто не стоял раком – 2 дня! Лето пропадает!
В Жигули грузятся ведра, лопаты, ящики, рассада, тесть, теща, жена, собака, кострированный кот, еда, какие – то доски с балкона. Жигули проседает, трещит, пыжится, пыхтит, рычит, ворчит, чихает, трогается. Ну, с богом. Поехали.
Миша и Ксюша – чудесная молодая пара. Очень современная, не признающая старых социалистических устоев, на которых их вскармливали, взращивали, прививали, нежили, били по рукам, гладили по головке, пичкали до тошноты, до рвоты.
Миша и Ксюша – успешные, современные, самодостаточные. Учи – не вразумеют, кричи – не услышат.
Дача – это же наше все! Это поднятая целина, это унавоженные, просеянные по крупинке сквозь пальцы грядки, это радикулит, это прошедшие мимо отпуска, это умчавшаяся молодость, это никогда не случившиеся встречи и открытия, это десять ведер картошки размером с горох с десяти соток, это птички, травка, свое, как у всех, как положено.
И Миша, и Ксюша – хорошо воспитанные, взрослые, здравомыслящие, умные, понимают, что лучше убить два выходных с лопатой и тяпкой, чем полгода со скандалами и упреками в безответственности и неблагодарности. И они трясутся в Жигули под досками, корзинами, ведрами, едой, рассадой, собакой и кострированным котом. Нормальный досуг по-советски. Вот оно, счастье.
Смородина
Всякому ангельскому терпению приходит конец, даже Мишиному. Тёща вцепилась мертвой хваткой: «Ксюшечка должна есть самое лучшее, самое свежее, выращенное своими руками и летом и зимой, ни в чем себе не отказывая. Дочечка, зимой варение. Смородина вот, у туалета, крупная, сочная, спелая, сладкая какая.»
После получасового разъяренного Мишиного стона – плача – воя – крика: « нет, она варить ничего не будет, нет, я сказал!!!», Миша увял под строгим взглядом обожаемой тёщи.
Ведро смородины уехало Ксюше домой, и, заметьте, на варение.
Миша – человек слова. Он его не давал, а потому это не его дело. Нет слова – нет проблемы!
Ксюша полночи перебирала ягодки, мыла, складывала, вспоминая маму с тихой благодарностью. Спасибо, родная.
Миша сладко храпел.
Вторые полночи Ксюша перемешивала перебранные чистые ягоды с остатками в ведре. Ну и бог с ними, листьями, жучками, травой и прочим – наваристее будет.
Ксюша на глазок засыпала это сахаром, вывалила в металлический таз и поставила на огонь. Все таки великие достижение 20 века, этот таз! И полы помыть, и постирать, и варение сварить – одно удовольствие!
Уже рассвело. Доброе утро, Ксюша.
Содержимое таза закипело, забурлило, покрылось пенкой. Ну, можно сказать, доброе утро, Миша.
Не чувствуя конечностей, не разгибая спины, Ксюша разлила в найденные банки все что получилось и рухнула в кресле
