школу с окладом в 80 рублей меня взяли с радостью. Директору я понравилась, но остальная часть учительского коллектива считала меня синим чулком, лимитчицей и тихоней.
Они были уверены, что я не справлюсь со старшеклассниками. Как ни странно, 9-й класс ко мне отнесся если не с любовью, то по крайней мере с уважением. И даже самый шумный 10-й класс был укрощен моим тихим голосом и плавностью речи. Кричать я по сей день так и не научилась. Все дни с утра до вечера проводила в школе, взяв классное руководство в 9-м классе.
Домой приходила уставшая и, съев булочку с кефиром, садилась за проверку домашнего задания. Ложилась уже за полночь в свою холодную узкую кровать и даже не задумывалась перед сном, а нужно ли мне все это, устраивает ли меня такая жизнь? Правильно ли я сделала выбор, посвящая свои молодые годы этому нелегкому труду? Я просто ложилась, поворачивалась к стене и, подминая под себя подушку, засыпала. Нередко снилось, будто я несу домой непроверенную стопку тетрадей и вдруг налетает ветер. Тетради разлетаются, падают в лужи. Собираю их и плачу: «Что же я завтра детям скажу?!» Сажусь прямо на ступеньки школы, перебираю промокшие грязные тетрадки, открываю первую попавшуюся и на самой первой странице читаю: «Женя, я тебя люблю».
Предательски звенит будильник, выдергивая меня из сна. Шесть утра. Я бегу умываться по коридору общежития. На плече маленькое вафельное полотенце, в руках кусок мыла. Тороплюсь в надежде оказаться первой. Но нет. К умывальнику уже выстроилась очередь.
Пью крепкий чай. Поправляю длинную зеленую юбку в большую серую клетку, застегиваю синий плащ и выбегаю. Отклонившись от темы урока, с удовольствием рассказываю детям про Гумилева и Ахматову, о других писателях Серебряного века. Раздав листочки с переписанными от руки стихами Николая Гумилева, я предложила им прочесть самые главные строки о любви.
– Любви к Родине? – спросил кто-то с задней парты.
– Ну почему же? Любви к женщине.
Ребята захихикали, щеки девочек покрылись румянцем.
Вечером я обнаружила в почтовом ящике письмо из Харькова от бывшей своей одноклассницы Тани Петушко о том, как после окончания техникума легкой промышленности она работает на базе кожгалантереи, что иногда импорт завозят, сумки, перчатки югославские, обувь. По вечерам они с Ленкой Власовой на дискотеки ходят. Про парней писала, что у нее уже третий. Мамка, если узнает, что она с ним спит, убьет, конечно, но ей так нравится! Я читала, невольно исправляя ошибки красной ручкой. В конце листа поставила двойку, отложила письмо в сторону и почему-то заплакала.
Мне вдруг показалось, что, несмотря на сотню детей, которые меня уважают и называют по имени и отчеству, я бесконечно одинока. Захотелось на один день стать Танькой, ходить по базе кожгалантереи, выбирая себе модные обновки, а вечером, густо накрасившись, пойти на танцы, стоять в углу с подружками, курить и громко смеяться. А потом танцевать медляк с высоким парнем с выкрашенной челкой и в ту же ночь с ним переспать. «Жень! У тебя на плите что-то сгорело!» – закричала моя
