человеком… приносить ей завтрак в постель… читать вместе с ней газеты и обсуждать последние новости… гулять по саду, взявшись за руки, вдыхая пряный головокружительный аромат вместе… говорить о любви и слышать то же самое в ответ… как бы я хотел просто любить и быть любимым!». С этими мыслями мистер Смит отправлялся спать.
Шло время. Мистер Смит был уже не так молод, как тогда, когда приехал сюда, но в его глазах ещё не потух огонь былого времени. Каждое утро мистер Смит начинал с чашки крепкого кофе, затем читал свежий номер газеты (в котором всегда писали о каких-то политических интригах) и после этого отправлялся в сад. Ходил по давно изученной тропинке, вдыхая уже ставший привычным пряный головокружительный запах. Возвращаясь домой, мистер Смит заходил в кабинет, чтобы писать и читать письма. Их текст, казалось, повторяется год за годом, но мистер Смит продолжал отвечать на каждое письмо. В это время по особняку разливалась музыка; это были песни, каждую из которых мистер Смит уже выучил наизусть, но не потерявшие от этого своего шарма. Вечерами мистер Смит всё так же сидел в кожаном кресле с бокалом в руке и смотрел на огонь камина. Когда же он начинал говорить, он говорил не себе, а своему коту, который смотрел на хозяина большими зелёными глазами и, казалось, понимал всё, что говорит мистер Смит. А говорил он следующее: «Как бы я хотел просыпаться каждое утро рядом с любимым человеком… приносить ей завтрак в постель… читать вместе с ней газеты и обсуждать последние новости… гулять по саду, взявшись за руки, вдыхая пряный головокружительный аромат вместе… говорить о любви и слышать то же самое в ответ… как бы я хотел просто любить и быть любимым!». Сказав это в очередной раз, мистер Смит отправлялся спать.
Прошло много лет. Мистер Смит был уже далеко не молод, его взгляд стал грузным и уставшим, а почти все волосы покрылись серебряной сединой. Каждое утро мистер Смит начинал с приёма своих многочисленных таблеток, затем пил крепкий кофе. Потом мистер Смит выходил в сад, который начинал увядать. Уже не было здесь прекрасных и редких растений, не было пряного головокружительного запаха. Тропинка зарастала сорняками, но мистер Смит будто и не замечал ничего этого. Затем он шёл в свой кабинет и сидел за столом без дела, потому что ему перестали присылать письма. Газет мистер Смит уже не читал, так как потерял к этому интерес. Граммофон давно сломался, и в доме висела мрачная тишина, прерываемая только лишь редким кряхтеньем и вздохами мистера Смита.
Но так же, как и раньше, каждый вечер мистер Смит наливал себе бокал виски, садился в потрёпанное кожаное кресло, смотрел на огонь и пил. Когда виски кончалось, мистер Смит повторял одну фразу, повторял как заклинание. Говорил он снова сам себе, потому что его кот давно умер.
– Как же я хочу любить и быть любимым, – проскрипел мистер Смит, затем закашлялся и повторил: – Как же я хочу любить и быть любимым…
После этого мистер Смит долго смотрел
