спросила она. – По некоторым причинам мне нужно на время уйти из дому.
– Как ты можешь спрашивать, Эйлин! – воскликнула подруга. – Против!.. Ты прекрасно понимаешь, что она будет в восторге, и я тоже. Ах, Эйлин, милая, ты в самом деле хочешь побыть у нас? Но что заставляет тебя уйти из дому?
– Вот этого-то я и не могу тебе открыть до поры до времени. И не столько из-за тебя, сколько из-за твоей мамы. Понимаешь, я не уверена, как она на это посмотрит, – добавила Эйлин. – Ты меня сейчас не расспрашивай. Мне нужно подумать. Ах, Боже мой!.. Но я правда хочу переехать к вам, если вы разрешите. Ты сама скажешь маме или мне поговорить с ней?
– Нет, конечно, я скажу сама, – отвечала Мэйми, пораженная таким оборотом событий. – Но, право, это даже смешно – спрашивать ее! Я заранее знаю, что она скажет, да и ты тоже. Тебе надо только съездить за вещами. Вот и все!
Мама ничего и спрашивать не станет, если ты сама не пожелаешь ей рассказать.
Мэйми так загорелась от радости. Ей очень хотелось подольше насладиться обществом подруги.
Эйлин задумчиво посмотрела на нее, понимая, почему она пришла в такой восторг и почему, вероятно, будет рада и ее мать. Она внесет свежую струю в их однообразное существование.
– Но вы никому не должны говорить, что я у вас, понимаешь? Это секрет для всех и прежде всего – для моих родных. Поверь, что у меня есть на то причины, и очень веские; сейчас я еще не могу тебе сказать, в чем дело. Так ты обещаешь молчать?
– Ну конечно! – с готовностью согласилась Мэйми. – Но ведь ты не собираешься навсегда уйти из дому, Эйлин? – тревожно, хотя и не без любопытства добавила она.
– Ах, я, право, ничего не знаю, знаю только, что мне необходимо на время уйти. Вот и все!
Она замолчала, и Мэйми снова оторопело взглянула на подругу.
– Да! – вырвалось у нее. – Видно, на свете еще не перевелись чудеса! Но я так рада, что ты поживешь у нас! О маме уж и говорить нечего. И, конечно, мы будем молчать, раз ты этого хочешь. У нас никто не бывает, а если кто и придет, ты можешь не показываться. Мы тебя устроим в большой комнате рядом с моей. Ах, как это будет чудесно! Я прямо в восторге! – Молоденькая учительница заметно оживилась. – Пойдем скорее, обрадуем маму.
Эйлин на мгновение заколебалась: в эту минуту она еще не была уверена, что поступает правильно, но в конце концов они обе спустились вниз. У самой двери Эйлин слегка отступила, пропуская вперед подругу, и та бросилась к матери со словами:
– Ах, мама, слушай, что я тебе скажу! Эйлин немного поживет у нас. Только она не хочет, чтобы об этом знали. Переедет она в ближайшие дни.
Миссис Келлиген с сахарницей в руках повернулась к гостье и посмотрела на нее столь же удивленно, сколь и радостно. Ее разбирало любопытство, почему Эйлин вздумала вдруг переехать к ним и зачем ей понадобилось уходить из семьи. С другой стороны, она так любила ее, что не могла не ощутить искренней и большой радости при мысли об этом. Да и что тут такого? Разве дочь знаменитого Эдварда Батлера не взрослая, самостоятельная женщина, везде желанная представительница
