т. е. появляются как самостоятельные качественности «до» физического проявления. Вместе с тем они же, как неотъемлемая часть процесса воплощения Бога в природе, становятся и неотъемлемой частью физического мира, а не только физически видимого света: цвета – «праматерия», метафизическая субстанция материальных тел.
Онтологически цвет – как "духовный", так и "земной" – не имеет самостоятельного значения: "последним" онтологическим
источником всех цветов является Бог или Божественный (метафизический, невидимый) Свет. Этот Свет – единственная истинная реальность, но недоступная нашему физическому зрению. "Основная идея теологии света, – говорит Э. Бенц, – заключается в том, что никто не может взглянуть на сам первоначальный божественный свет. Бог "обитает в неприступном свете, который никто из человеков не видел и видеть не может" (1 Тим. 6, 16)"[40]. По определению П. Флоренского, «все, что является или иначе говоря, содержание всякого опыта, значит всякое бытие, есть свет. В его лоне „живем и движемся и существуем“, это он есть пространство подлинной реальности. <…> Все сущее имеет энергию действования, каковою и самосвидетельствуется его реальность; а что неспособно действовать, то и не реально. <…> Итак, плод дел света есть искушение, или исследование воли Божьей, т. е. онтологической нормы сущего. Это есть изобличение всего, т. е. познание несоответствия дольнего мира его духовному устою – его идее, его Божественному лику, – и изобличение это делается светом (Еф. 5,13) <…> Свет же этот – не освещение земным источником, а все пронизывающий и формы полагающий океан сияющей энергии»[41].
Для человека "духовные цвета" – это высшие символы Божественного сверхбытия. Главный каббалистический трактат Зогар ("Книга сияния") подробно осуждает разные формы света и символику цветов. "Приди, взгляни. Это четыре свечения. Три из них сокрыты, и одно – открывается. Свет светящий [белый]. Свет сияющий [красный]. И они светят, словно сияние незамутненных небес. Свечение пурпура, вбирающего в себя все свечения [голубой]. Свечение, которое не светит [черное, зеркало], вглядывается в них и воспринимает их и они, эти свечения, проявляются в нем – словно лампада против солнца. И три сокрыты, как уже говорилось, и пребывают над тем, которое открывается, и тайна этого – глаз. Закрой глаз свой и поверни зрачок свой, и откроются те светящиеся цвета, что сияют. И лишь закрытым глазам дана власть видеть их, ибо цвета высшие сокрытые существуют над теми, которые видны и не сияют"[42].
Таким образом, цвет есть творение Бога, а Бог – это "красильщик", который создает все цвета, смешивая их друг с другом. Как сказано в Библии: "Бог – красильщик. Как хорошие краски, которые называют истинными, умирают вместе с тем, что окрашено ими, так и то, что окрасил Бог. Ибо бессмертны краски его, они становятся бессмертными благодаря его цветам. <…> Господь вошел в красильню Левия. Он взял семьдесят две краски, он бросил их в чан. Он вынул их все белыми и сказал: Подобно этому,
Бенц Э. Цвет в христианских видениях // Психология цвета. – М.-Киев, 1996. -С. 98.
Точное изложение православной веры. Творчество Св. Иоанна Дамаскина. – СПб., 1894.-С. 144, 150.
Раби Шимон. Фрагменты из книги Зогар. – М., 1994. – С. 123.
