так серьезно, что я даже не понимаю.
– А что ты понимаешь?
– То, что ты мне очень-очень нравишься. И я бы хотел, чтобы ты осталась со мной. А там, наверное, и больше… – замялся он.
Возможно, это любовь. Но он пока не хотел думать об этом. Он хоть и бандит, но ничто человеческое ему не чуждо. А любовь – это слишком серьезно, чтобы опошлять ее красивыми словами.
– А я хочу остаться с тобой? – то ли у него, то ли у самой себя спросила Катя.
– Это тебе решать.
– Ты бандит…
– И что?
– Я даже не знаю, сколько крови у тебя на руках…
– Много крови. Очень много. Я в разведывательно-диверсионной группе служил. В Чечне. Там в основном спецы служили – или офицеры, или по контракту, – но у меня подготовка была, меня из срочников отобрали. Мы там такие дела проворачивали, что «чехи» плачут… Много у меня крови на руках, много.
– Я не про войну спрашиваю.
– Ну, приходилось стрелять. На разборках. Но там все по-честному – или ты, или тебя. А так, чтобы заказными заниматься… Я не киллер и никогда им не был.
– Зачем тебе все это нужно?
– Не знаю. Может, мне адреналину не хватает?
– В Чечню возвращайся.
– Там сейчас войны нет. Ну, как бы нет… И не заработаешь там столько, как здесь…
– И что, много зарабатываешь?
– Когда как.
Сегодня он тонну «бакинских» получил – премия за удачный выезд на разборку. А за Валерьева Черкан ему аж две зеленые штуки отвалил. Где на гражданке такие деньги поднимешь?
– Нельзя так жить, – покачала головой Катя.
– Но ведь живут.
– Живут… И не только ты один так живешь.
– Что ты предлагаешь?
– Ничего.
– И не надо ничего предлагать. И менять ничего не надо. Да, я бандит. Но для нас это хорошо. Объясняю почему. На тебя наехал Красницкий, но ты со мной, и тебе ничего не грозит. А почему? Потому что я такой крутой? Нет. Просто за мной бригада. За мной авторитетные люди. У Красницкого банк, у него нефть, у него бешеные деньги. И служба безопасности у него крутая. Менты за ним. И в правительстве связи. Причем на самом высоком уровне. – Костя знал, что говорил. Он уже навел справки о Красницком, хотя, конечно, полной информации об этом типе у него не было и быть не могло. – Он может сделать тебя своей наложницей, и ему ничего за это не будет. Верней, менты ему ничего за это не сделают. Закон его не пугает. Но с братвой, поверь, он связываться не станет. У братвы свои законы, и приговоры очень суровые. И точку в приговоре ставит пуля… Поверь, пока я в теме, Красницкий не захочет связываться со мной…
– Хотелось бы в это верить.
– Я уже говорил с пацанами, на днях мы подъ-едем к этому Красницкому, поговорим с ним. И он от тебя отстанет…
– Спасибо. А то мне нужно в университет, а я боюсь туда ходить…
– Нормально
