на карте остров выглядел узеньким, вытянутым пятнышком, на самом деле он был не так уж и мал, имея длину около шестидесяти километров, при ширине от двух с половиной до десяти. Поэтому в считаные часы обследовать площадь в полтысячи квадратных километров даже для целого батальона было делом нереальным. И именно поэтому по условиям учений противник в составе нескольких рот своего спецназа, имеющего бронетехнику, локализовался в северной части Симушира, заняв старые японские форты, которые ни российскими военными, ни историками до сей поры были так и не изучены.
Симушир Матвееву нравился. Здесь он был несколько раз и успел основательно исходить его пешком. Венчали остров три вулканических конуса. Самый высокий – почти полуторакилометровый действующий вулкан Прево. Мирно дремлющие сопки Горящая и Заварицкого были пониже. В центре острова между высоких крутых берегов лежало изумительное по красоте огромное чистое озеро Бирюзовое. А еще там бежали бесчисленные ручьи и речки, кишащие лососем…
Александр через бинокль всматривался в приближающийся берег, и в этот момент внезапно налетевший шквал едва не опрокинул бот. Оглядевшись, Матвеев не поверил своим глазам – всего минуту назад совершенно чистое, безмятежно-голубое июльское небо стремительно заволакивалось черными, косматыми тучами. А ветер, все больше и больше набирая силу, завыл во всю мощь своей невидимой глотки, срывая с верхушек вздыбившихся волн клочья пены.
Ясный день тут же сменился непроглядной теменью, пронизываемой лишь вспышками молний. В дополнение к волнам, захлестывавшим бот, из туч обрушилась настоящая стена ливня, который, казалось, соединил небо и океан.
Дикая болтанка кидала бот из стороны в сторону, то подбрасывая его вверх, то роняя куда-то вниз. Два мощных подвесных мотора, некоторое время поработав с перебоями, после очередной волны, накрывшей бот, обреченно всхлипнули и заглохли. Теперь бот окончательно стал беспомощной игрушкой ветра и волн. Оставалось лишь надеяться, что надувное суденышко не понесет прямо на скалы. Подобное было бы чревато гибелью всех его пассажиров.
Впрочем, теперь трудно было даже предположить, куда именно движется бот, уносимый бурей. В условиях этого вселенского хаоса и мрака не удавалось разглядеть даже светящуюся стрелку компаса. Да и толку-то с нее? Даже если и удастся определить, где именно норд, а где зюйд, как поймешь, куда именно мчится десантное плавсредство с одиннадцатью человеческими душами на борту?! Где и как найти ориентиры в обезумевшем, не на шутку расходившемся океане, который Магеллан, видимо, в шутку, назвал Тихим.
…Шли нескончаемо долгие минуты, слившиеся в еще более долгие часы. При очередной вспышке молнии Александр увидел, что часовая стрелка приблизилась к двенадцати. Это означало, что они плыли по воле волн не менее двух часов. «Зараза! – мысленно укорил он погоду. – Нашла когда разгуляться. И тайфун какой-то непонятный… Как с цепи сорвался. И молнии
