соломенных куч. От физической нагрузки меня можно было выкручивать, как белье, а мышцы теперь гудели, будто меня били палками. Я намерено не лечил себя, чтобы боль отвлекала, но легче не становилось. Даже на чуть-чуть, даже на грамм.
– Она поела? – спрашиваю, чуть повернув голову к выходу.
– Нет, – Месс спокойно проходит в главный зал и присаживается на небольшой стул со спинкой напротив высокого резного кресла. – И надевать платье из эльфийского муасса тоже отказалась, – старик уравновешен и медлителен, как улитка. Рассматривает свои сухие ладони и слабо ухмыляется. То ли смеется надо мной, то ли считает, что все это пустяки: перемелится-переварится, как он обычно говорит. Да, было бы просто, если бы не одно «но» – брат, который держал в жестоком плену мою пару столько лет.
– И в чем же она собирается ходить? – я встаю возле советника, но руки держу за спиной, потому что они ходят ходуном, будто я перепил орчанского бренди, а другим мои слабости видеть не обязательно. Хотя от старика и прятать бесполезно – он по учащенному пульсу и рваному дыханию все поймет.
– Попросила дать ей наряд помощниц, – хмыкает Месс и усаживается удобней.
– Что? Чтобы асмана ходила, как шугра?! (примечение автора: асман (асмана) – высшая каста на Ялмезе, шугр (шугра) – низшая. Касается любых рас. Есть еще слирий (слирия) – средняя.) – от нервов не только зубы хрустят, но и кулаки. Стряхиваю с себя раздражение, передернув плечами, и отхожу к окну, чтобы немного глотнуть раскаленного воздуха.
– Эмилиан, дай ей время освоиться, – покладисто говорит старик. – Бедная девочка, – и качает белой головой, будто нарочно возвращая меня в комнату, где мне пришлось переступить черту и тронуть измученную женщину. Да я умею ласкать, добавляя магию лекаря, чтобы женщина получила удовольствие даже без желания, но это неприятно.
– Кто бы мог подумать, что Мариан такое сделает? – ворчит старик. – Рос ведь хорошим мальчиком. А как из лука стрелял! И вот что из него получилось…
– Не напоминай, и так тошно! – я никогда не кричу, но здесь просто не получается удержать контроль. Приходится до боли сжать переносицу пальцами и сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.
– С Дарайной будет непросто, хаш. Боюсь, что она может не полюбить тебя из-за сходства с братом, – продолжает резать правду-матку Месс, будто ножом по открытой ране водит. – Мой совет: дай ей полную свободу выбора – пусть она вздохнет, вспомнит, что такое жить нормально. Пусть почувствует себя нужной женщиной, займи ее чем-нибудь интересным. Хочет носить простое? Да пусть носит. Не хочет есть? Пусть. Малыш все равно для нее важен, долго терпеть она не станет – природу не обманешь. Но пойми, не нужны землянке наши жестокие традиции, ей сейчас понимание и поддержка важнее.
– Да я понимаю, – киваю и смотрю на советника. Если бы отец был рядом: он бы сказал тоже самое, ведь Месс служил королю задолго до моего рождения. – Да только люди начнут болтать лишнее, если она будет упираться и носить одежду шугра. Еще припишут мне роман со служанкой, знаешь же, что слухи у нас плодятся, как тараканы.
– Это
