что тут думать? – удивился молчун-Сивка. – Сказано же было в заклинании касания, что оно работает, если Катя прикоснется рукой!
– И что? – начал злиться Кот.
– Да просто если она станет лебедем, то и рук у неё не будет. А про крылья никто ничего и не говорил! – пояснил Сивка, удивленный, почему такая простая вещь не пришла никому в голову!
– Друг мой! Ты – гений! – важно заявил Кот. – Заявляю с полной ответственностью!
– Я присоединяюсь! – Волк низко склонил голову. – Катюша оборачивайся!
Катерина закрыла глаза и уже через секунду, внимательно осмотрев белые перья и не найдя среди них никакого золотого блеска, с облегчением вздохнула, но всё равно, попросила Жарусю принести ей ещё веточку с Дуба, для проверки. Она потрогала новую ветку и крыльями и лапками и клювом, на всякий случай, и наконец, выдохнув с облегчением, поплелась в дуб. Золотые ветки подобрал Степан, и восхищенно их оглядывая, принялся обдумывать план, как бы уговорить Катерину сделать золотыми побольше предметов, разумеется, неодушевленных!
В Дубе она устроилась на полу среди котовых подушек и тут же уснула, неловко склонившись на бок.
– Вот намучилась! – Кот приволок огромное мягкое одеяло и уложил вокруг Катерины, на манер гнезда. – Как же хорошо, что она такой подарочек не взяла. Однако, просто умница!
– Да, так и сказала «задаром получила, задаром отдаю»! – кивнула головой Жаруся. – Подумать страшно, чтобы было, если бы она взяла чашу!
Катерина слышала их голоса сквозь сон, и хотела спросить, почему, и что было бы так страшно, но Баюн замурлыкал рядом, и Катя уснула крепко и не слышала уже ничего.
Глава 7. Чаша в сокровищнице
– Это кошмар какой-то! – Катерина злилась. Она ещё ни разу не оставалась птицей надолго и не осознавала, какое это счастье, быть именно человеком! Даже в Озерном краю, она хоть и долго была лебедушкой, но становилась человеком, как только уставала в птичьем оперении.– Взять ничего не возьмешь, только клювом, шея во сне затекает. Нет, наверное, нормальные лебеди знают, как её складывать надо, но это так неудобно! Еда опять же! Хочется просто бутерброд с сыром или куриную ножку! А есть удается только салат! Трава или водоросли вообще гадость!
– Бедненькая! – посочувствовал Степан, который как раз и ел эту самую куриную ножку. Он покосился на салат, который перебирала клювом Катя и осознал, что шипение лебедушки-Катерины над плошкой с зеленым месивом, и её раздраженные взгляды на стол, ломящийся от угощений, наверное, от того, что ей салатик надоел, и вообще всё как-то неудобно. – Да, я бы тоже от зелени плевался бы на второй день! А ты её уже четвертый лопаешь! – он осмотрел куда бы повкуснее укусить ножку, и с набитым ртом продолжил Кате сочувствовать.
– Я его сейчас ущипну! – Катерина подумала, что настолько бестактных людей поискать надо. Доела свою зелень и печально пошлепала к себе в комнату. Дверь удалось открыть с третьей попытки, закрыть не получалось вообще, поэтому она вздыхая, устроилась в углу,
