начинается?
Во дворе, и правда, задул теперь ветер и поднял-закрутил колючий снег. Это мне еще и в такой вот круговерти ехать, через светопреставление продираться? Ой, мама!
–– Она уже сгустила сумерки, а потом еще и следы все заметет…
О, да! И нашу дорогу тоже… заметет.
–– А ты с пути точно не собьешься. Сколько раз к тетке ездила!
Как бы ни так! То же Тьяна была, а я изнеженная горожанка, дитя двадцать первого века…
–– Да и Густав отлично дорогу знает.
Хоть что-то! А то, в пору было выть, а потом признаться, что звать меня Татьяной.
–– Я уже отдал ему приказ, что выезжаете немедленно. А! Вот и он… идет.
–– Он несет мой баул?
–– Мне сердце отцовское подсказало, что тебе лучше уехать скорее. И Тьяна, повяжи поверх шубы пуховый плат. Густав! Седлай коней быстрее…
–– А Тимри? – пискнула я, было.
–– Его отправил на кухню, велел стопку для согрева налить. И чтобы не болтался здесь.
И через несколько минут я уже сидела в седле. И все было иначе, не так, как тогда с Куртом. Воде бы и не страшилась теперь ехать верхом. Похоже, действительно, во мне крепла какая-то толика, доставшаяся от Тьяны. Как она в мою-то кровь попала, это была большая загадка. Но я чувствовала, что становилась сильнее физически и, что самое важное, духом. Все. Дор Отто шлепнул по крупу Красотку, и я тоже послала ее вперед.
Глава 5. Загородное имение
Никогда бы не подумала, что из меня может получиться лихая наездница. А выходило, что чуть ведьминского дара, неким странным образом попавшего в кровь, и вот я мчалась сквозь темноту, завывания ветра, хлесткие и колючие потоки снега, и, мало того, что погоняла лошадь, принуждая еще ускориться, а и получала от скачки удовольствие. Правда, до того момента, как услышала крик обернувшегося ко мне Густава.
–– Хозяйка! Мы, кажется, сбились с дороги.
Как так? Меня же уверяли, что провожатый отлично ориентируется на местности. А он заявил такое.
–– С чего взял? – крикнула в ответ, поправив мешающий говорить пуховый плат.
–– А моя лошадь увязла в рыхлом снегу по запястье. Да и ваша тоже. Взгляните!
Я свесилась чуть в сторону и обнаружила, что Красотка погрузилась в снег по… Я бы назвала это коленями, а оказалось, что над пястью располагалось запястье. Ладно, не суть. Но что же делать?
–– И что делать? Вернуться? И проследить, где выберемся на твердь дороги?
–– Наверное, – кивнул мужчина и натянул уздечку.
Далее мы долго плутали в той метели. Ветер пытался рвать с нас одежду, толкал лошадей в бока, путал им гривы, подхватывал как огромадными пригоршнями снег и кидал его в нас, метя в глаза.
–– Густав? – позвала слугу, чтобы поделиться с ним тревожащим соображением. – Это только мне кажется, или мы едем постоянно в гору?
–– Здесь местность холмистая, это да. Но и ваша правда тоже
