Благородного, естественно.
Курт на такое признание хмыкнул, а потом снова тихонько посмеялся. Но заметив мое недовольное сопение, посерьезнел.
–– А как же ты, Тьяна, оказалась на утесе? Не скажешь? Одна. Без сопровождения. В таком вот виде…
–– Потому и одна, что в таком виде. Я же из дома сбежала. А в чем легче от чужих глаз ускользнуть? Тулупчик прост, да неприметен. Платок… да у нас многие такие носят.
–– Ловко разъясняешь, милая. И манера говорить у тебя такая интересная…
–– Или не веришь мне? – изобразила голосом обиду.
–– Как можно! Это я просто удивлен, что довелось такую девушку спасти… А ведь я точно вовремя подоспел…
И тут я почувствовала его руки у себя под тулупом. Как это умудрился туда пробраться и сразу же нащупать грудь? Вот же!..
–– Полегче, любезный! – дернулась от негодования. И макушкой заехала незамысловатому соблазнителю в подбородок.
Крепко, наверное. Потому что расслышала, как у него зубы лязгнули. Может, еще и язык прикусил. Это решила, услышав от Курта шипение. Или у них здесь ругательства все сплошь из шипящих? Но в себя мужчина пришел быстро. Склонил ко мне голову и обиженно произнес на ушко:
–– Ведь я твой спаситель, Тьяна. А ты нисколько не желаешь меня отблагодарить…
–– Благодарность бывает разная. Лапать себя точно не позволю.
–– Как ты сказала? – он точно удивился. – Как все же странно изъясняешься…
–– Надо, чтобы совсем стало понятно? Тогда заявляю сразу, что вольности в отношении себя никому не позволяю. Так лучше объяснила?
–– ЭЭЭЭ! Строга! Да я всего-то…
–– Никаких! И никому! – пришлось повысить голос.
–– Ладно! Как скажешь, – подвигался немного блондин в седле.
Отодвинулся? О! И руки с моей талии убрал. Эй, я же другое имела в виду. А держаться на спине этой зверюги как буду? Или оказалось, что сидеть тесно, прижавшись друг к другу, здесь считается из ряда вон? То-то, смотрю, Светлость, был момент, бросил в нашу сторону недовольный взгляд. Надо же, прямо не сон, а истинное средневековье!..
–– Ты хотела мне рассказать, Тьяна, почему на утесе оказалась, и как вышло, что с него упала, – продолжил разговор, как ни в чем не бывало.
–– Поскользнулась, наверное, вот и… А оказалась?.. Мне надо было срочно побыть в одиночестве.
–– Даже так? И отчего же в городе места для уединения не нашлось? Все же до этой горы… одним словом, девушка идти точно устанет.
–– Думы серьезные имела, печаль…
–– В твои годы не печалиться надо, а радоваться жизни. Кстати, тебе сколько исполнилось?
–– Двадцать семь.
Вот же я святая простота! Даже во сне не могла себе лет убавить. Что значит, въелась в меня правдивость…
– Зачем так-то? Тебе же на вид только девятнадцать, ну двадцать, дать можно, – как дернулся за спиной Курт. –
