если он зайдет в селение,То ждет людей тогда беда.
Разбогатеть стремится чудище,
И всех живых он убивает,
Но духи с ним войну ведут,
Его в селенье не пускают.
Бывает, задрожит земля,
И под ногами вдруг качнется,
На берег выплеснет вода, —
То чудище на волю рвется.
Каменья он кидает с гор,
На землю валит сосны, ели,
Но нет, не вырваться ему
Из мрачного из подземелья!
***************************
Среди могил, камней и сосен
Тордох на острове стоит,
И одиноким он окошком
На небо синее глядит.
Шаман-старик в тордохе этом
Беседу с духами ведет,
Он варит травы и порою
Свой бубен в руки он берет,
Садится в лодку и в селенье,
Когда его там кто-то ждет,
Плывет, мотая головою,
То причитает, то поет.
Той песни смысл не всем понятен,
Нет связи в звуках и словах,
Но виден даже среди ночи
Тот страшный блеск белков в глазах.
И черное лицо в морщинах,
Оскалив вдруг беззубый рот,
Наводит страх, оцепененье,
Наружу сердце твое рвет.
Все, затаив дыханье, жаждут
И ловят каждый его звук,
А душу раздирают вопли
От неиспытанных тех мук.
Когда ж, его в селенье встретишь,
Он стар, спокоен, молчалив,
Трясет он редкой бородою,
К людским капризам терпелив,
Он слушает селенцев споры,
Совет дает, спешит туда,
Где, кто-то захворав, недужит,
В сэпсэ прокралась вдруг беда.
Камланит там. Поет и скачет,
В свой бубен непомерно бьет:
Когда больному вдруг поможет,
Беду в сторонку отведет.
В мешок свой, старый и потертый,
Юколы молча соберет,
Подарки сложит аккуратно
И к берегу опять уйдет.
Там сядет в лодку и уедет
В кромешную ночную тьму:
И, видно, духами так велено,
Так старость коротать ему.
Провиснут от юкол веревки,
Растянутые вдоль окна,
И одиноким своим глазом
В жилище поглядит луна.
И, затаив свое дыханье,
Приляжет ветер за холмом,
Застынут звезды в черном небе:
И тишина уже кругом.
Лишь где-то филин ухнет громко
И, спохватившись, замолчит,
И даже речка, затаившись,
Чуть слышно по камням бежит.
Вот одинокой белой птицей
Вдруг льдина проплывет, шурша:
На перекате окунется
И уплывет вдаль не спеша.
Оцепененье ночи тяжко,
Когда бессонница одна
В тордохе темном, неуютно,
Сидит со стариком она.
А ночь так долго бесконечна,
И жирник закоптил окно,
И мысли словно улетают,
А до рассвета далеко.
Вот свежести ночной прохлады
Вдохнуть он выйдет, постоит,
Чтоб
