природу «православия и народности», ставших фундаментом империи, которая издавна была многонациональной и жители которой исповедовали различные религии, а также тот факт, что самодержавный строй обеспечивался военным могуществом и достаточно жестким режимом управления. На протяжении большей части царствования Николаю I удавалось избегать участия в крупных международных конфликтах, но, жестоко подавив Польское восстание в 1830–1831 годах (его сын и наследник последовал его примеру, точно так же отреагировав на следующее Польское восстание 1861–1863 годов), он приобрел врагов по всей Европе. Поляки желали либеральных реформ и независимости; те участники восстания, которые пережили его и эмигрировали на Запад (по большей части молодые дворяне, идеалисты и романтики), рассказывали в английских и французских салонах о жестокости русской армии. Частью того же процесса, что вызвал польские восстания, была так называемая «весна народов» 1848 года, когда националисты и либералы попытались свергнуть абсолютистские монархии в Европе, но в конечном счете потерпели поражение. Восстания были подавлены, а старый порядок восстановлен, но после произошедшего монархи не могли не чувствовать, что троны под ними зашатались.
Несмотря на то что кризис 1848 года так и не привел к большим потрясениям в России, оснований для беспокойства у русского царя было больше, чем у многих других правителей. Во-первых, Николай I обладал гораздо большей властью, нежели любой другой европейский монарх, и к тому же имел репутацию деспота. Во-вторых, Российская империя была последним государством в Европе, где использовался рабский труд. Хотя в Соединенных Штатах Америки в то время еще сохранялось рабовладение, англо-американский аболиционизм из маргинального движения начала 1830‐х годов превратился к 1860‐м годам в широко распространенное настроение (по крайней мере, за пределами Южных штатов) как раз накануне эмансипации – как в США, так и в России.
В то время, когда Николай I правил государством, опираясь в значительной степени на идеи крепостничества, мысль о том, что неограниченная монархия и подневольный труд не имеют нравственных оснований, распространялась в России и странах Запада. Тем не менее Николай в принципе не отрицал необходимости отмены крепостного права и других преобразований, но при этом до самой своей смерти не считал возможным начать реформу, решительно подавляя инакомыслие. В конце жизни Николая, когда Крымская война (1853–1856) продемонстрировала очевидное бессилие и отсталость императорской армии и флота, его правление воспринималось как обман, скрывающий слабость и некомпетентность под прикрытием шовинизма. Его наследник, Александр II, был вынужден негласно это признать и провести Великие реформы 1860‐х годов, принесшие с собой освобождение крепостных, реорганизацию судебной системы с введением судов присяжных и другие прогрессивные перемены.
Обладавший
