разговор мне напоминал давний разговор с Виталием Семеновичем в процессе знакомства. Настолько масштабно и нереально воспринималось все, что он сейчас мне говорил. Только в этот раз я не сомневался в правдивости его слов и адекватности. За это время у меня была возможность убедиться, что все прогнозы руководителя сбываются, как бы печально это не было. Пожалуй, в одном он прав, ответить на миллион моих вопросов он не сможет физически. Как бы трепетно я не относился к своему драгоценному мозгу на загрузку информации надо соглашаться. Водолей мне здесь не поможет. Кстати
– Как обстоят дела с Водолеем? – я смотрел на командора в тревожном ожидании.
– Никак. Так же находится в изолированном контейнере. Решение по нему не принято, сам же просил. Я склонен избавиться от него. Слишком велик риск.
– Виталий Семенович, ответьте мне на один вопрос: Водолей может угрожать проекту?
Не дожидаясь ответа, я выложил две карточки на стол, посмотрел на генерала. Он без дальнейших пояснений взял одну из них и перевернул. На оборотной стороне было только одно слово «Нет».
– Странно, – проговорил он. – До сегодняшнего дня ответ всегда был противоположный.
Теперь была моя очередь глубоко задуматься. Очевидно, что без меня Водолей действительно является угрозой для проекта. Это нехорошо, чтобы это не значило.
– Вы не пытались его подключать?
– Попытки были, но всегда безрезультатные, он требует администратора высшего уровня, среди нас таких нет. Даже попытки перезагрузки протоколов ни к чему не привели, его можно только уничтожить, но повлиять или перезагрузить никак. Я так понял из отчета научного отдела. Предварительное решение по нему уже согласовано, но в свете последних событий, – он кивнул на карточку, – я думаю, что придется пересмотреть.
– После выхода из капсулы, я хотел бы с ним пообщаться, это возможно?
– Да, возможно. Значит, ты согласен?
– Согласен, – других вариантов у меня не было, я точно знал, что это правильное решение. – Только сначала хочу повидать Алену и сына.
– Хорошо, как будешь готов, дай знать.
Я вышел из кабинета и направился в медицинский блок. С Аленой и сыном было все в порядке, мне даже удалось его рассмотреть. Заранее подготовил записку и предупредил, что буду через три дня. После чего направился в комнату боевого дежурства. Все больше процесс погружения в капсулу становился не ритуалом, а необходимой рутиной. Там меня уже ждали сотрудники научного отдела с оборудованием. На внутренней стороне шлема закрепили пластину, служащую скорее всего передатчиком, неоднократно проверили крепление и исправность. Только после этого я разместился в капсуле и генерал приложил ключ. Крышка капсулы закрылась.
В капсуле незаметно проходят годы и десятилетия, не говоря уже о трех днях.
