из виду тот факт, что его представление состоит, во‐первых, из крайне неполной картины, полученной им о реальном человеке, а во‐вторых, из субъективных модификаций, наложенных им на эту картину. Представление Х о своем отце – комплексная величина, за которую реальный отец отвечает лишь частично, тогда как неопределенно большая доля принадлежит сыну. Следовательно, всякий раз, когда сын критикует или восхваляет своего отца, он бессознательно метит в самого себя, тем самым вызывая психические последствия, свойственные людям, которые привыкли принижать или расхваливать себя. Если, однако, Х тщательно сопоставит свои реакции с реальностью, у него появится шанс заметить, что он где-то допускает ошибку; по поведению отца ему надлежало давным-давно понять, что его представление о нем ложно. Однако, как правило, Х уверен в своей правоте, а если кто-то и не прав, то это, несомненно, кто-то другой. Если Х обладает слабо развитым Эросом, то он либо останется равнодушен к неадекватным отношениям с отцом, либо будет раздражаться из-за непоследовательности и общей непостижимости последнего, ибо его поведение никогда не соответствует образу, сложившемуся у Х. Таким образом, Х полагает, что имеет полное право чувствовать себя обиженным, непонятым и даже преданным.
38 Можно представить, насколько желательно в таких случаях устранить проекцию. При этом всегда найдутся оптимисты, которые верят, что, как только людям укажут правильный путь, наступит золотой век. Однако пусть они попробуют объяснить этим людям, что они ведут себя подобно собаке, которая гоняется за собственным хвостом. Чтобы заставить человека увидеть изъяны своей установки, недостаточно просто «сказать» ему о них, ибо здесь задействовано нечто большее, чем допускает обычный здравый смысл. Здесь человек сталкивается со своего рода судьбоносным непониманием, которое, в обычных условиях, всегда остается недосягаемым для инсайта. Это все равно что ожидать от среднестатистического законопослушного гражданина, что он признает себя преступником.
39 Я упоминаю обо всем этом с одной целью: продемонстрировать масштабы проекций анимы/анимуса, а также необходимых для их устранения нравственных и интеллектуальных усилий. Впрочем, проецируются далеко не все содержания анимы и анимуса. Многие спонтанно проявляются в сновидениях и т. п.; многие могут быть переведены в область сознания посредством активного воображения. Так мы узнаем, что в нас живут мысли, чувства и аффекты, о которых мы даже не подозревали. Естественно, подобные возможности кажутся абсолютной фантастикой любому, кто не пережил их сам, ибо нормальный человек «всегда знает, что он думает». Подобная детская установка со стороны «нормального человека» – правило, а потому от человека без опыта в этой области нельзя ожидать понимания реальной природы анимы и анимуса. Эти размышления приводят нас в совершенно новый мир психологического опыта, при условии, конечно, что мы сумеем реализовать их на практике. Те, кому это удается, будут поражены тем, сколь
