отличаются от таковых Салливана и Хорни в не меньшей степени, чем отличаются друг от друга взгляды этих ученых.
Идея о том, что моя точка зрения является анти- (или не-) биологической, основана на двух факторах: во-первых, на моем подчеркивании значимости социальных факторов в формировании характера и, во-вторых, на моем критическом отношении к фрейдистской теории инстинктов и теории либидо. Это верно, что теория либидо является биологической, как и каждая теория, касающаяся жизненных процессов {002}, но моя критика теории либидо касается не ее биологической направленности как таковой, а, скорее, ее весьма специфической биологической направленности – а именно ее механистического физиологизма, в котором коренится теория либидо Фрейда. Я подверг критике теорию либидо, а не общую биологическую направленность работ Фрейда. Наоборот, другой аспект биологической направленности Фрейда, его подчеркивание важности конституциональных факторов в структуре личности я не только поддерживаю теоретически, но и использую в своей клинической практике. На самом деле я принял эту направленность намного более серьезно, чем ортодоксальные психоаналитики, которые, формально признавая конституциональные факторы, на практике считают, что личность пациента обусловлена его ранним жизненным опытом в семейном контексте.
К своей механистической физиологической теории Фрейд пришел с неизбежностью – это было неотвратимо. Учитывая скудость данных в эндокринологии и нейрофизиологии того времени, когда Фрейд формулировал свои положения, не стоит удивляться тому, что ему пришлось сконструировать модель, основанную на концепции химического происхождения внутренних напряжений, которые становятся болезненными, и на концепции высвобождения накопленного сексуального напряжения – высвобождения, каковое сам Фрейд назвал «удовольствием». Допущение о патогенетической роли сексуального подавления было очевидным в свете его клинических наблюдений, так как большинство его больных принадлежали к среднему классу с викторианской моралью, которая понуждала их подавлять половые влечения. Господствовавшее влияние термодинамики также, вероятно, подействовало на мышление Фрейда, как об этом пишет Э. Эриксон.
Признавая, что при неврозах самую важную роль играют аспекты, отличные от аспектов, обычно называемых половым влечением, Фрейд расширил концепцию сексуальности, введя понятие «догенитальной сексуальности», допустив тем самым, что его теория либидо может объяснить происхождение энергии, управляющей любым страстным поведением, включая агрессивные и садистские побуждения. После двадцатых годов, в противовес {003} механистически-физиологической направленности теории либидо, Фрейд разработал более широкий биологический подход к концептуализации инстинктов стремления к жизни и смерти. Считая процесс жизни единым целым, он предположил, что два стремления – одно, направленное к жизни (то есть к усилению единения и цельности, названное Эросом), и второе, направленное к смерти и
