черт знает чем. А действительно важную тему у вас ведет аспирантка! Да и то по собственной инициативе и в свободное от основной работы время! Надо усилить эти исследования, добавить финансирование, людей. Вот Вы, например, чем занимаетесь Вы?.. Что?.. Зам. по хозяйственной части? Завхоз, значит… Ах, все-таки научник, курируете тему? Какую? Не знаю, что это за хрень такая, но вряд ли она важнее эпидемиологической опасности в Зоне. Вам следует подключиться к этим действительно серьезным исследованиям! Лично! Может быть, даже возглавить их. Я настоятельно порекомендую директору Института… Что?.. Виктор Васильевич никогда?.. А причем тут Виктор Васильевич? Я говорю не об и.о. директора, а о директоре, утвердить которого я имею все полномочия от Большой Земли. Что?.. Аспирантка полностью справляется с темой? Вы уверены?.. Тогда я настоятельно посоветую директору выписать премию этой самоотверженной девочке.
– Ну что ты хрюкаешь? – сказал полковник Андрюше, когда красный и перепуганный Петр Иванович вымелся из кабинета. – Смейся, не возражаю. А растрепать эту историю на всю Зону я тебе не только не запрещаю, а даже приказываю.
Да. Не мешало бы, и в самом деле, выписать девочке премию, хмыкнул про себя полковник, вспоминая ошеломленную физиономию посетителя. Тоже мне, вселенская катастрофа – мутант в баре. А вот повод посмеяться лишним не бывает, при Зоновской-то суровой жизни. В условиях постоянного стресса работает личный состав, нервные срывы не редкость. А девчонка эта чокнутая развлекает своими выходками всю обитаемую часть Зоны. При одном упоминании о ней солдаты начинают ржать и взахлеб пересказывать всякие байки. Лучшей нервной разрядки и придумать нельзя. Ну, вот и пусть работает над… хмм… укреплением морального духа, и не только в войсках.
– Кстати, кто ее научный руководитель? – спросил полковник, совершенно уверенный, что адъютант уже нашел нужное имя. – Подписал он девчонке эту хулиганскую бумагу не глядя, или как?.. Ах, Замятин? Изобретатель камеры по исследованию Тумана? Это который Туман в мешках таскал на самодельном коромысле? Интересный человек… А мы, между прочим, размышляем над кандидатурой директора Института… Дай-ка мне его личное дело, Андрюша.
– С ним невозможно разговаривать, Виктор, – экспрессивно излагал Петр Иваныч. – Бронетранспортер какой-то! Гусеничный! Ну, вот сходил я к нему, как ты советовал, и что? Сидит, челюсть вперед выставил, глаза как дула пулеметные. Виктор! Он не только намеков не понимает, он, если и прямым текстом, слова твои просто как шелуху какую-нибудь – шварк, и в сторону. Тупой солдафон, одна извилина в голове, и та прямая, как взлетно-посадочная полоса!
Виктор Васильевич кивал и сочувственно цокал языком. Тяжело работать с дураками, размышлял он. Ох, Петр… Додумался тоже, наезжать на полковника.
Тупой солдафон? Так-то оно так… может быть. Но именно такие люди категорически не переносят попыток на них надавить. И – что характерно – никакой у них гибкости, полное отсутствие способности просчитать свою выгоду. Ох,
