кто этот шептун. А еще он не мог взять в толк, почему из всех высших руководителей Генштаба сюда пригласили именно его, ведь он не курировал политический блок. Его работа, его детище – это специальные подразделения, засекреченные, «несуществующие» диверсионные отряды ГРУ ГШ МО СССР. Грозный кулак страны – даже от одного только количества согласных в аббревиатуре его врагу должно было стать не по себе…
– Каков же все-таки был его ответ? – спросил Крючков с еле уловимым оттенком нетерпения в голосе. – Товарищ Болдин, да говорите вы, как есть – нам решение принимать. Завтра будет поздно!
– Он сказал… короче, товарищи, вроде бы он сказал: «А не пошли бы вы на…».
Болдин покраснел, но не от смущения, а от неприятных воспоминаний. Там, в Форосе, он вел себя неделикатно. С Раисой Максимовной не поздоровался даже, пускай и от волнения, но она-то что теперь должна подумать? И еще Горбачев взял да и грубо отчитал его при всех: «Мудак ты, Валера, молчал бы, а то приехал мне лекции читать о положении в стране».
В комнате случилось ерзанье, шушуканье, кряканье и легкие смешки. Лишь на лице Крючкова не дрогнул ни один мускул.
– По крайней мере, это почти конкретный ответ. – Председатель КГБ СССР пожал плечами и в очередной раз тяжело вздохнул. – Он вызывает уважение, но не меняет сути дела. Итак, именно завтра, девятнадцатого, мы должны объявить в стране специальное положение, о котором договорились вчера. Товарищ Язов сейчас расскажет нам о готовности Московского военного округа и других округов… Следует также передать в прессу и на телевидение правильную информацию о лидерах так называемого демократического движения. Пускай народ знает, за кем идти не следует…
– Подписал бы договор, а потом в отпуск отправлялся. И все было бы хорошо… – со вздохом пробормотал маршал Язов. В его голосе слышалось сочувствие Михаилу Сергеевичу.
Премьер-министр Павлов еле слышно кашлянул. Почти все обернулись в его сторону.
– Вы хотите что-то добавить, Валентин Сергеевич? – поинтересовался Крючков.
– Да. У меня есть предложение… Как бы так правильно сформулировать? Товарищи, не стоит ли нам выбросить на прилавки магазинов все, что есть в запасе, к тому же снизить цены на некоторые товары?
Когда совещание закончилось и гости стали разъезжаться, полковник Владимир Иванович Немезов, помощник Крючкова по специальным поручениям, доверенное лицо, кадровый чекист с глазами, стремящимися, подобно победитовым сверлам, продырявить собеседника насквозь, попросил генерала Степанова задержаться.
Он провел его в кабинет, больше смахивающий на предбанник, чем на офис в госучреждении. Окон тут не было, а на стенах красовались панели с выполненными в стилистике тридцатых годов легкомысленными пляжными пейзажами. Все сплошь заграничного производства.
– Хотите чаю или кофе, Андрей Васильевич? – Немезов пригласил Семенова за стол. – Сейчас распоряжусь. Да я и сам бы от кофе бы не отказался. Похоже,
