он хотел собаку и советовался со мной. Я сказала, что самая лучшая собака – это ирландский волкодав, потому что похож на лешего, а не на собаку. Он хохотал ужасно. Я должна была к нему в программу пойти в четверг. У него там что-то про Восьмое марта, но говорить непонятно что, потому что вроде все сказано, а шутки про Клару Цеткин и Розу Люксембург всем надоели!..
Маня опять потерла лоб странным, беспомощным движением.
– В четверг программа, а его убили. Так. А при чем здесь Береговой?..
– Дэн Столетов сказал, что труп… что Сергея Балашова нашли у Берегового в багажнике. Вернее, не нашли, а он сам его привез в отделение милиции. То есть полиции.
– Береговой убил Балашова?!
Митрофанова пожала плечами:
– Получается так.
– Да ничего не получается! – заорала Маня Поливанова. – Этого просто не может быть, потому что быть не может! Они даже не знакомы!
– Откуда ты…
– Оттуда! Это бред, понимаешь?
– Но Берегового посадили.
– Куда его посадили? Матерь Божья, что ты говоришь, Митрофанова?!
– Что знаю, то и говорю! Мне так Столетов сказал! Берегового посадили за убийство Балашова! Столетов специально сегодня ко мне приехал, чтоб его спасать! Береговой никого не убивал, а на него сейчас повесят убийство!
– Так, – опять сказала Поливанова и вцепилась в свою многострадальную прическу. Глаза у нее горели лихорадочно. – Так. Это все никуда не годится. Бред и чепуха на постном масле. В этом нужно разбираться. Прямо сейчас.
– Кто будет разбираться, Маня?! – закричала Митрофанова. – Мы с тобой?
Гренадерским шагом писательница уже маршировала мимо, а тут приостановилась и прищурилась.
– Ты же за этим и пришла, – сказала она, внимательно глядя на Митрофанову. – Ты пришла, чтобы как-то спасти Берегового. Ты хоть себе-то не ври, Катька!..
Человек, поднявшийся из-за стола, раскинул руки, словно примериваясь обнять обеих, но обнял только Поливанову.
– Манюнечка! Овца драная! Как давно я тебя не видел и не… осязал!
Тут он так стиснул рослую и фигуристую Поливанову, что та взвизгнула, как горничная, которую в темной передней прижал бравый поручик. Маня зарделась. Человек, не отпуская, повертел ее и так и сяк, порассматривал очень близко, объявил:
– Подходяще! – и опять стиснул.
Екатерина Митрофанова – женщина современная, культурная, хорошо воспитанная и подкованная в вопросах феминизма, – стояла ни жива ни мертва.
– Это моя подруга Катя, – чуть задыхаясь и поправляя сбившиеся очки, представила Маня Поливанова, – а это полковник Никоненко Игорь Владимирович. Гений сыска и по совместительству участковый уполномоченный Анискин. Но ты не расслабляйся. Анискин он не всегда, а только когда ему охота или для дела нужно.
– Здравствуйте.
– Здравия
