style="font-size:15px;"> Сегодня он пришел с той стороны.
Вчера с этой.
Он чередует, он будто издевается надо мной.
И говорит:
– Здравствуйте.
.
Не выдерживаю:
– Как вы ходите через море?
Снова тихий смешок.
И молчание.
.
Хватаюсь за соломинку, за какие-то воспоминания, привычные мне.
Остров, говорю я себе.
Крепость, говорю я себе.
Крепость, окруженная волнами студеного моря.
Туннель, говорю я себе.
Туннель, прорытый веками и веками, хотя другие легенды говорят – людьми.
Врата.
Грифон и Центавр на вратах.
Крепость.
Неприступная крепость.
.
Сегодня я попросил его всегда приходить со стороны континента, а не острова. Он смеялся. Но пообещал.
Снова хотел спросить у него, как так.
Снова не спросил.
.
Никто не может двигаться по воде, говорю я.
Никто не может обойти туннель, говорю я.
Никто.
.
– Какой сейчас год?
– Простите?
Смотрю на него, не понимаю.
– Какой. Сейчас. Год.
Называю год.
Он кивает.
Бормочет что-то про семь тысяч лет.
Уходит.
.
Успокоиться.
Пересчитать запасы.
Пересчитать.
Пере…
…оторопело смотрю на пустые полки, пустые сундуки.
Послать запрос на базу, говорю я себе.
Послать запрос на базу.
.
Говорить с ними про туннель.
Не забыть.
Говорить с ними про туннель.
Смотрю на это – не забыть, говорю сидящим передо мной:
– Туннель.
Они вопросительно смотрят, что туннель, почему туннель, какой туннель, зачем туннель.
– Туннель… нельзя его… подрывать.
Я думаю – надо объяснить, почему нельзя, надо втолковать, надо приводить доводы, про него, про этого, который там… там… слова куда-то теряются, какие здесь вообще могут быть слова, люди смотрят на меня бесцветными глазами, люди не поймут, не захотят понять…
– Туннель, – повторяю я, сам не знаю, зачем.
– Рухнет со дня на день.
– А?
Нет, я этого не говорю, у меня даже не хватает сил на это вот – А.
– Рухнет.
– Так вы не собираетесь… взрывать…
– …собираемся.
– Но…
– …а то кто его знает, или еще лет двадцать простоит, или сейчас рухнет… люди туда полезут, ребятишки…
– Он их не пустит.
Уже жду вопросов,
