1,5 млрд долл. денег налогоплательщиков, чтобы выбрать тех, кто заслужил и не заслужил специальные государственные ссуды, процесс быстро и неизбежно приобрел политический характер. Те, у кого были нужные политические связи, оказались первыми в списке кандидатов. К примеру, казначей Республиканского национального комитета получил ссуду 14 млн долл. для своего банка в Кливленде. Один из худших примеров – Чарльз Дауэс, глава RFC (и бывший вице-президент от республиканцев), уволился из RFC именно в тот момент, когда получил займ 90 млн долл. для своего чикагского банка. Таким образом, администрация Гувера настолько погрязла в сомнительных экономических решениях, что не могла выдвинуть против Рузвельта обвинения, которое заслуживало бы доверия[80].
Затем, в ходе предвыборной кампании, мероприятия, реализованные действующим президентом Гувером, стали объектом пристального анализа, и Рузвельт мог относительно свободно выдвигать в одних речах свои традиционные идеи сокращения государственных расходов, а в других – идеи недопотребления для обоснования увеличения государственных расходов. Особенно в речах о недопотреблении Рузвельт, затрагивая вопрос о Великой депрессии, представлял бизнесменов злодеями, а правительство – героем. Он сдабривал свои речи нападками на бизнесменов: «На самом деле 5000 человек контролируют американскую промышленность, – заявил он своей аудитории в Бостоне, – и некоторые из этих 5000 человек, контролирующих промышленность, сегодня посягают на священные политические права тех, над кем имеют экономическую власть»[81].
Рузвельт правильно предвидел, что Гувер будет критиковать его идеи недопотребления за то, что они ведут к расширению правительства и большим государственным расходам. Поэтому Рузвельт умалчивал о том, как он будет внедрять свои планы по «приведению производства в соответствие с потреблением».
Кроме того, чтобы избежать критики, он ловко пообещал ликвидировать дефицит бюджета; затем он заставил Гувера защищаться, назвав его администрацию рекордсменом по уровню государственных расходов в мирное время за всю историю человечества – его четыре года в должности президента были «самыми безрассудными и экстравагантными, в чем я смог убедиться, изучив статистические данные всех правительств мирного времени, когда-либо существовавших на планете»[82].
Рузвельт так и не объяснил, как он собирается сократить «затраты на текущие операции федерального правительства на 25 %», что он пообещал в Питсбурге, и [одновременно] реорганизовать промышленность, скорректировать зарплаты, перераспределить богатство, что он поклялся сделать в Сан-Франциско и Чикаго. Это было невыполнимое обещание. Разумеется, он мог просто ловко разыгрывать политическую карту и хорошо знал, что не выполнит свои обещания. Луис Хоу, главный советник Рузвельта на протяжении 20 лет, помогал своему шефу составлять многие речи. В собственном выступлении перед группой студентов Хоу признался: «Нельзя
James S. Olson,
Rosenman,
Rosenman,
