были способности, только вот у Бойкова способностей нет, и не было, и сценарии его годятся только на то, чтобы растапливать ими буржуйку.
– А что такое «буржуйка»? – неожиданно спросил Бойков.
– Печка это! В печку их! И то они хреново гореть будут, потому что они вообще никуда не годятся! Как можно по ним что-то снять? Как можно было вообще написать эту ересь?!
Кузмин закончил. В галерее стало тихо и тревожно. Пара студентов, сидевшая через две скамейки от них, встала и быстро вышла. Кузмин тоже начал потихоньку пятится назад, потому что Бойков медленно стал подниматься со своего места, как бегемот из болота, которого дразнили, дразнили глупые охотники, и таки довели.
Мне конец, решил Кузмин без паники, потому что паниковать времени уже не осталось. Большое лицо Бойкова качалось у него перед самыми глазами.
Внезапно болгарин улыбнулся.
Человек, не знавший Бойкова лично мог принять его улыбку за злобный оскал, но это была именно улыбка. Затем Бойков обнял опешившего Кузмина, а после, взяв за плечи, хорошенько встряхнул.
– Спасибо, друг! – Бойков светился радостью.
– За что?
– За правду. Все, все здесь думают, если я за учёбу плачу, мне надо врать. Нет, мне врать не надо. Я плачу, а ты мне правду говори. Ошибки показывай! Вот как надо. Спасибо тебе, друг. Ты мне первый правду сказал!
Бывает странно слышать от некоторых людей, что водку необходимо сопровождать какими-то специальными закусками. Это нонсенс. Водку можно закусывать чем угодно. Так размышлял Кузмин, сидя в кафе «Кинокадр» и отправляя в рот, вслед за стопкой, чудовищный кусок куриной котлеты. Ему было сытно, спокойно и хорошо.
Должно быть, критикам неплохо живётся, подумал он, может, стоит перейти на киноведческий?
ОБРУЧАЛЬНЫЕ КОЛЬЦА
Они подошли к ювелирному магазину. Вдруг Ярослав остановился.
– Пойдём. Ты чего? – спросила Надя.
Но Ярослав не ответил. Было понятно, никакая сила не заставит его войти внутрь.
– Что с тобой?
– Подожди. Я покурить хочу.
Надя стояла, переминаясь с ноги на ногу, и смотрела, как он вертится на одном месте, стараясь загородить от ветра огонь зажигалки.
– Ты что, меня не любишь?
– Я тебя очень люблю. – Ярослав нервно затянулся и выпустил дым. – Просто, мне страшно.
– А мне, думаешь, не страшно? – повысила голос Надя.
– Нет.
– Ну, спасибо тебе.
– А что, ты же в порядке.
– Я тоже нервничаю.
Постояли. Ярослав докурил, но внутрь заходить не торопился. Ситуация была глупая. Они специально ехали в этот магазин через весь город.
– Не хочешь, как хочешь. – Надя повернулась, чтобы уйти.
– Подожди, – сказал Ярослав жалобным голосом. – Давай чуть-чуть ещё постоим.
– Ты же
