который нанёс шестнадцать ударов топором спящему армянскому офицеру Гургену Маргаряну по шее и по голове? И это в центре Европы, в Будапеште. Там НАТО собрало офицеров из разных стран на учёбу и консультации. Это как понять, а-а? Этого негодяя приговорили к пожизненному заключению в Европе с правом прошения о помиловании лишь через тридцать лет отсидки. Ну а потом Будапешт, неожиданно для всех правозащитников, решил вернуть преступника Азербайджану, для дальнейшей отсидки оставшегося срока. И произошло это в аккурат после получения от Азербайджана кредитного транша в три миллиарда долларов. А азербайджанский президент взял и отпустил убийцу. Да ещё и орден дал за это, квартиру в центре Баку, звание майора досрочно, и компенсировал жалование за восемь лет, пока злодей сидел в тюрьме. Орден человеку за то, что убил топором другого человека, пока тот спал! Это немыслимо, мать, немыслимо, пойми же ты! Я тоже солдат, я тоже убивал, но я никогда не стал бы убивать спящего. А он смог. Они могут так. Они бы убили всех нас, если бы не наша доблестная армия. Всех без исключения. Они нас ненавидят от мала до велика, и для них умерший армянин – это путёвка в рай. Как вы можете хвалить айзеров?
– Знаешь, сынок, я не защищаю их. Я знаю, что там есть много негодяев, отъявленных убийц и мразей. Я знаю про жертвы Сумгаита и Баку, знаю про зверства азербайджанцев. Знаю, как в Сумгаите убивали мирных людей, стариков, женщин и детей. И согласна с тем, что эти чудовищные преступления совершали нелюди и подонки. Но знаю и другое – их умение дружить, их честность и преданность. Там много порядочных людей. Много, – уже успокоившись, сказала Карине Багратовна.
Она сделала глубокий вдох, затем выдохнула и продолжила:
– Однажды вечером наша машина сломалась в очень холодном и страшном месте в горах, зимой, на краю пропасти, и если бы не азербайджанец, не говорили бы сегодня мы с тобой: ни я, ни мой сын Артак. Ни одна машина не остановилась, чтобы помочь моему мужу починить автомобиль. И когда уже темнело, когда он уже готовился к тому, чтобы сжечь запасное колесо, дабы мы согрелись, нас спас азербайджанец, который родился в Армении, жил в Армении и говорил по-армянски. А через пару лет его самого убили армянские боевики, дети его чудом спаслись…
– Где это было? – спросил Исраелян. – Здешние варденисские айзеры вас спасли? Мы их прогнали ещё в 1988 году, в марте-апреле, после Сумгаита. Но никого не убивали. Они все под защитой и при сопровождении внутренних войск переехали в Азербайджан.
– Это было в другой части Армении. Да не важно, где. Важно то, что он нас спас, и важно то, что его убили…
– Знаешь, мать, – вдруг негромко сказал офицер. – Всякое бывало, и среди них тоже, возможно, встречаются хорошие люди. Не отрицаю. Но в целом это народ-варвар. И они понимают только один язык – язык силы. А мы сильны. И точка.
– А вот и место, где можно сходить в туалет, – сообщил Исраелян и, включив левый поворотник и резво развернув машину в сторону ближайшей горы, поехал по грунтовой дороге в направлении двух коровников, что виднелись примерно в двухстах метрах
