в долгих плаваниях. Сеточка мелких морщин у глаз. Белесый шрам на лбу, у волос. Сами волосы – густые, мягкие, русые – зачесаны назад, лишь одна упрямая прядь все время съезжала к бровям.
Орехов не был великаном – среднего роста, чуть плотноват (заматерелость взрослого мужчины), но сейчас, сидя в этой куртке, в этих агрессивных сапогах, он показался Агнии таким огромным, страшным, чужим…
Он не был злым, он не представлял для Агнии никакой опасности (как-никак приятель отца, майор милиции, давний сосед по дому), но в нем, именно в нем – таком, каким он был, – и заключалась почему-то угроза.
Эдуард Орехов был типичным представителем мира мужчин. Настоящих мужчин – без слабостей, сомнений, страхов.
Не то чтобы Агнии нравились слабаки и хлюпики – нет… Но в Эдуарде настолько все было мужским, маскулинным – без подтекста, без сложности, без тонкости, без лишних толкований, – что они с Агнией находились на разных полюсах мира.
Невозможно было представить, чтобы они – Агния и Эдуард – когда-нибудь сошлись бы, хоть на один вечер, заинтересовавшись друг другом. Они изначально были чужими (наверное, Эдуард сейчас чувствовал то же самое). Слишком сильный мужчина и слишком слабая женщина. Нет, на вечер, может быть, и сошлись бы, но потом стали бы противны друг другу до тошноты…
Эдуард своим присутствием буквально давил Агнию.
Она вдруг вспомнила, что он всего лишь на шесть лет старше ее. Да, на шесть! Орехову сейчас должно быть около сорока. Не такая уж и большая разница. Но на самом деле между ними лежит вечность. Чужой. Страшный. Нет никаких точек соприкосновения, нет вероятности того, что они сойдутся, и даже если сойдутся – у них не окажется будущего, не возникнет понимания…
«О чем говорить с таким? – продолжала думать Агния. – Как принимать его любовь, его ласку? Это все равно что приручить тигра, хищника… Ведь придется играть только по его правилам. Иначе он раздавит, растерзает, сожрет. С ним, например, бесполезно разговаривать на отвлеченные темы – не поймет».
– Агния Борисовна, почему вы молчите? Вы не хотите найти преступника? – прервал ее размышления требовательный голос Орехова.
Агния машинально провела рукой по волосам.
– Нет. Разве это возможно?
– Возможно… Все возможно, если захотеть.
– Я не хочу.
«Почему я так думаю о нем? Что за глупости… Он был два или три раза женат. Сейчас, кажется, свободен. Ну и что? Я его боюсь. И я ему не нравлюсь…»
– Эдуард… – Агния напрягла память. – Эдуард Викторович, со мной все в порядке. Вы… вы, пожалуйста, скажите папе, что… что это происшествие нельзя распутать, и все такое… И он успокоится! Вы же можете на него повлиять, да? Пожалуйста!
Орехов встал (в серых глазах его мгновенно потух, выключился всякий интерес к Агнии) и ответил равнодушно:
– Дело ваше…
Через секунду он вышел из кухни.
После его ухода Агнии не стало легче. Она и раньше никогда не общалась особо с Ореховым,
