сигнал на расстоянии нескольких миль. Ты не допускаешь, что услышала в радионяне голоса из чьего-то телевизора?
– Сомневаюсь. Нет. Сначала звуки напоминали плач Дейзи, потом некто совершенно отчетливо сказал, что они хотят забрать ребенка. Все звучало вполне реально. Не как из телевизора.
– Поймите, – с сочувственным выражением на лице говорит высокий офицер, – то, что вы услышали, – что бы это ни было, – сильно потрясло вас, и в этом нет ничего удивительного. Но если кто-то похитил ребенка, мы обязательно узнаем об этом и примем меры. А пока давайте договоримся: если вы снова услышите нечто, что встревожит вас, пожалуйста, позвоните нам.
– Спасибо, офицер, – Доминик пожимает им руки, и они идут к двери.
«Неужели это все? – думаю я. – Неужели они больше ничего не сделают?» Обойти соседей и выяснить, есть ли у них маленькие дети, – все это я могла бы сделать и сама. Наверное, они решили, что у меня сдвиг по фазе. Да, знаю, вид у меня всклокоченный, я не при параде, но, как-никак, я мать шестимесячного ребенка. Некогда блестящие волосы стали сальными и обвисли, лицо бледное как полотно. Поворачиваю голову и обнюхиваю свое плечо – от запаха детского молока, пота и недавнего страха я морщусь.
Доминик провожает полицейских и возвращается ко мне с раскрытыми объятиями. Я прижимаюсь к нему, не выпуская из рук Дейзи. Я не выпускала ее с того момента, когда услышала голоса. От Доминика пахнет цитрусовым гелем для душа. Домом. В его объятиях я чувствую себя защищенной. Он целует меня в макушку.
– Давай я приготовлю на вечер свое тайское карри, – предлагает он. – Но сначала уложу Дейзи. А ты прими душ, потом спускайся вниз и ложись на диван отдыхать.
– Тайское карри – это очень заманчиво, – говорю, не ощущая особого голода. – Но после всего я предпочла бы, чтобы Дейзи побыла с нами.
Доминик отступает на шаг и внимательно смотрит на меня.
– Ты здорово переволновалась, Кирст. Ты бледна, как призрак.
– Подумала, что похищают ее, – говорю я. – Шок, вот и все. Со мной все в порядке.
– Давай я снесу вниз плетеную колыбельку Дейзи, – предлагает он. – Она в гостевой, да? И Дейзи будет с нами весь вечер.
– А она поместится в нее? – с надеждой спрашиваю я.
– Ей там будет удобно.
– Хорошо. – Я немного успокаиваюсь. Я почувствую себя значительно лучше, если Дейзи будет с нами.
Полчаса спустя я сижу за кухонным столом и пью воду из стакана, а Дейзи спит глубоким сном в своей старой колыбели – макушка с прядью темных волос упирается в плетеную стенку. Она едва поместилась в колыбель, но пока ей там удобно. Доминик стоит у плиты и готовит, из динамиков звучит танцевальная музыка. Другого ребенка громкие звуки разбудили бы, но Дейзи уже привыкла к диким музыкальным предпочтениям отца. Доминик готовит редко, и когда он берется за дело, то всегда готовит либо тайское карри, либо спагетти-болоньезе, и оба блюда получаются у него исключительно вкусными. Двупольная складная дверь открыта,
