к тезисам[29].
Избранный круг археологов несколько раз приглашался на Аркаим, но странным образом демонстрировались им не раскопки, а лишь реконструкции древних жилищ, построенные сотрудниками экспедиции. Насколько обоснованны эти реконструкции, неясно. Спорить и сомневаться как-то неловко, тем более приехавшим в Аркаим на средства, предоставленные Г.Б. Здановичем и Л.H. Коряковой, сумевшей получить деньги и из-за рубежа. Гостям остается только кланяться, благодарить и восхищаться[30].
Другой пример: в Кемеровском университете организован центр по изучению первобытного искусства, хотя поблизости есть лишь одна маленькая Томская писаница. Создан даже музей первобытного искусства. Состоит он почти целиком из муляжей и слепков предметов, хранящихся в других городах. В Кемерове проведено два международных конгресса по первобытному искусству. На всё это нашлись средства, хотя в те 1990-е годы мы достаточно часто видели на экранах телевизоров голодных кузбасских шахтеров, стучащих своими касками по асфальту. Как сочетается одно с другим? Кемеровские археологи – активные, напористые, не слишком обремененные чувством ответственности перед народом, сумели пробиться к местной администрации и убедить ее создать этот вызывающий много вопросов центр.
Всё это, очевидно, вполне соответствует законам рынка. Надо уметь «раскрутить» себя и свое дело. Кто преуспел, тот и прав. Но при чем тут наука – т. е. поиски истины? Можно, вроде бы, радоваться интересу публики к раскопкам в Челябинской области или к петроглифам, вызвавшему прямо или косвенно рост числа археологов и археологических учреждений в стране. Но недаром Суворов говорил: «Не числом, а умением». Добывают деньги на раскопки и на издания вовсе не самые талантливые, а самые пробивные. В науке появились аферы, вполне аналогичные знаменитой фирме «МММ» Сергея Мавроди или «шахматной столице мира» Элисте Кирсана Илюмжинова.
Рост числа археологов вызывает ту конфронтацию, борьбу за перспективные районы исследований и интересные памятники, каких (во всяком случае, в таких масштабах) не было раньше. За изучение Ханты-Мансийского национального округа развернулась ожесточенная схватка между екатеринбургскими и томскими археологами. Район в истории культуры – глубоко периферийный, хотя изучать, конечно, надо и его. Но думают не о том. Это газовый район, очень богатый, и екатеринбуржец Е.М. Беспрозванный (автор одного из вариантов нового закона об охране памятников, к счастью, не принятого) заявляет, что в Ханты-Мансийском округе тысячи ценнейших археологических объектов – значит, на исследование их нужны миллионы и миллионы рублей.
Хуже всего показали себя крымские археологи. Они то захватывали стоянку Староселье и поливали грязью ее исследователя[31], будто таким путем можно оправдать свои сомнительные поступки, то устраивали настоящую провокацию против исследователя Пантикапея В.П. Толстикова, чтобы отдать его
Вот новая публикация об этом памятнике, лишний раз подтверждающая скептическую позицию автора: «В Челябинском госуниверситете состоялась презентация книги Геннадия Здановича и Ии Батаниной „Аркаим – Страна городов. Пространство и образы“. На торжественной встрече присутствовали ученые-историки, археологи, все, кто принимал участие в исследовании Аркаима и внес вклад в выпуск издания…. „Современная жизнь должна опираться на фундамент – на прошлое, на опыт предков. Только так мы можем идти вперед“, – сказал Геннадий Борисович. Так совпало, что накануне этого события „Почта России“ выпустила почтовый штемпель, посвященный 20-летию открытия памятника Аркаим. Таким образом, презентация состояла из двух частей: собственно знакомства с книгой и церемонии спецгашения» (
Как видим, опять вместо ученой дискуссии – презентации со спонсорами; вместо научной конференции – демагогия об актуальности опыта «индоариев» в сегодняшней России –
См. подробнее:
