сама налью, – предупредила я ее, чтобы она не вставала.
Черный кофе и апельсин. С меня хватит. Меня-то не ждут великие дела.
– Как спала?
– Хорошо, спасибо.
Мы молчали и пили кофе. Солнце яростно било в окна.
– Поедешь на работу?
Я кивнула. Думала, что Ирина будет меня удерживать дома. Но она сказала:
– Если чувствуешь себя хорошо, конечно, поезжай. Развеешься, пообщаешься с коллегами.
– Развеешься! Можно подумать, у меня там много развлечений! – усмехнулась я.
– Вдруг именно сегодня случится что-нибудь хорошее? – предположила Ирина.
Она все же неисправимая оптимистка. Чему там случатся? Да и коллеги меня не очень-то и любили.
– Дочка самого, – вился язвительный шепоток у меня за спиной, когда я шла по коридору.
Можно подумать, я занимала бог весть какую большую должность! Сделала невероятную карьеру! Перекладывала ненужные бумажки в отделе кадров, вот и все.
Собственно, ни на что больше я и не могла претендовать, окончив факультет документоведения.
По правде говоря, скучнейший факультет. Мне всегда казалось, что на свете есть занятия поинтереснее. Но меня никто не спрашивал, что мне там кажется. А мне не хватило силы воли, чтобы выбрать себе профессию по желанию.
Но ведь такое образование и такую профессию выбирают себе люди и по доброй воле?
Например, моя сотрудница Света.
У меня, вообще-то, много коллег. В корпорации Аптекаря трудится чертова куча народа. Но со мной в кабинете сидит одна только Светочка, и общаюсь я почти с ней одной.
У Светочки невинная круглая мордашка, голубые глаза-пуговицы и светлые кудряшки. Глядя на нее, можно предположить, что она невинна как дитя и кротка как ангел. Не удивлюсь, если Аптекарь устроил кастинг – кто из кадровичек достоин занимать место рядом с его дочерью. Если это и так, то он крупно промахнулся. Светочкино внутреннее дитя давно пошло вразнос, выгнало за порог кроткого ангела, а на его место пригласило дюжину бойких разномастных чертей. Черти не дают Светочке покоя, дергая ее, как марионетку, за ниточки. Девушку обуревают дерзкие желания и безумные амбиции, которые никак не могут реализоваться в отделе кадров.
Кузьмич привез меня пораньше, а Светочка, как всегда, была минута в минуту. В корпорации за опоздания серьезно взыскивали. Сначала в наш тесный кабинет влетело облако ее невыносимо сладких духов, потом показалась она сама, в развевающемся бледно-сиреневом пальто, не очень-то подходящем для грязной московской весны, и в темных очках-авиаторах. Все ясно, вчера прошла гулянка, и это в будний-то день. С утра Светочка не успела навести на лицо «ботэ» и теперь целый день будет во вздорном настроении – с похмелья ее черти становились ужасно беспокойными. Сейчас она скажет: «Фу, ну и надралась же я вчера!»
– Привет, Александрина! Ф-фу, ну и погуляли же мы вчера! А ты как отметила женский день Восьмое
