женщин лежали в одинаковой позе – подтянув колени к животу. У всех пяти были широко открытые, тусклые, бессмысленные глаза. Никто из них не отреагировал на посетителей – никак.
– Можно мне уйти? – прошептала Ивга.
– Да. Пойдем.
Проводница ожидала в коридоре. Инквизитор кивнул:
– Ну туда и туда мы заходить не будем… Там то же самое. А здесь, госпожа Сат, отоприте, пожалуйста. Ивга, я хочу тебя познакомить…
Комната была значительно меньше; в кресле, похожем на зубоврачебное, сидела бритоголовая женщина с открытыми глазами и отсутствующим, оплывшим лицом. В первую секунду Ивге показалось, что взгляд ее не отрывается от вошедших; на самом же деле у сидящей не было взгляда. Небесно-голубые глаза казались шлифованными стекляшками; на худых плечах висело бесформенное темное платье. Бритую голову обтягивала черная шапочка.
– Здравствуй, Тима, – сказал инквизитор, и в его голосе скользнула самая настоящая нежность. – Это Ивга.
Женщина не ответила. Руки ее безвольно лежали на подлокотниках, красивые, с тонкими пальцами и коротко стриженными ногтями.
– Ее зовут Тима Леус, – глухо сказал инквизитор. – Нейрохирург. Единственная из известных мне ведьм, ухитрившаяся получить образование и преуспеть в науке.
– Ведьма?!
– Да. Была… Ее любимый человек поставил ей условие… Видишь ли, попытки превратить ведьму в обыкновенную женщину начались не вчера. И даже не четыре года назад, когда мы с Тимой развернули… программу. И не четыреста лет назад…
Ивга снова взглянула на женщину в кресле. Грудь ее чуть поднималась в такт дыханию – и все. Инквизитор накрыл руку на подлокотнике своей ладонью – ничего не изменилось. Даже ресницы не дрогнули. Растение.
– Комплекс свойств, который определяет ведьму, настолько переплетен со свойствами личности… Убивая ведьму, мы убиваем личность. В программе приняли участие пятнадцать женщин. Во главе с Тимой; все, естественно, добровольно и с надеждой. У всех была причина… Особенно у Тимы. Она, видишь ли, любила.
Ивга перевела дыхание.
– Из пятнадцати пациенток в живых осталось девять, – сказал инквизитор. – Все – в таком вот… виде. Навсегда. Теперь понятно? – Ивга молчала. – Вот о чем ты просила меня сегодня утром. Вот что ты имела в виду, когда вопила, что я лгу. Теперь понятно или нет?!
Было очень тихо, даже госпожа Сат, оставшаяся в коридоре, не гремела своими ключами.
– Да, – сказала Ивга хрипло.
Обратный путь проделали молча; у Ивги с новой силой разболелась голова, и скрежет замков, отдававшийся в затылке, заставлял горбиться и вздрагивать. Инквизитор распрощался с госпожой Сат, и охранник, красный как помидор, вознамерился было проверить у него пропуск; инквизитор осадил его, сообщив, что мертвецу припарки без надобности. Ретивость нужна до того, а не после…
В разбитое окно врывался прохладный ветер. Ивга забилась на заднее сиденье с ногами, скрючилась и заплакала.
Кафе
