«Интервью с президентом абсолютно невозможно – президенты Индии не дают интервью», – сообщил мне по телефону его секретарь. Я приуныл и собрался уже повесить трубку, но тут он продолжил: «Но президент будет рад пригласить вас на чашку чая, и вы сможете поговорить о том о сем».
Инженер и ученый, Абдул Калам известен как «отец ядерной ракеты», потому что он много лет руководил программой создания ракетного оружия. Кроме того, он возглавлял оборонную проектную и исследовательскую организацию, когда Индия в мае 1998 г. впервые открыто[19] провела испытания ядерных боеголовок. Некоторые – хотя и немногие – индийцы были встревожены тем, что Калам приветствовал успешные подземные испытания, проведенные в пустыне Раджастана в Западной Индии, следующими словами: «Я чувствовал, как под ногами содрогается земля, повергая всех присутствующих в ужас. Это было великолепное зрелище».
Три успешных испытания вся Индия приветствовала уличными празднествами и церемониальной раздачей сладостей, что вызвало большую тревогу в Вашингтоне и во всем мире. Несколько дней спустя Пакистан тоже провел испытания, отпраздновав их с еще большим размахом. После этого, несмотря на все попытки Индии и Пакистана «нормализовать» отношения и разрешить давний конфликт из-за гималайского штата Кашмир, Индийский субконтинент с легкой руки президента Клинтона часто называют «самым опасным ядерным погребом мира». Только при президенте Буше после 2001 г. США начали корректировать и в конце концов изменили свое отношение к ядерному статусу Индии.
Тому, кто живет в этом регионе, трудно – несмотря на опасность применения ядерного оружия по случайности или по недоразумению – поверить в реальность угрозы ядерной войны, и не из-за Пакистана, который обычно контролируется армией и рассматривает ядерный арсенал как настоящее оружие, которое может быть применено в войне, а из-за Индии, видящей в своих средствах ядерного сдерживания чисто гипотетический символ, который завоюет ей место в ряду великих держав.
«О нет, о ядерном оружии мы говорить не будем, – сказал невысокий и хрупкий семидесятилетний президент, с гордостью носящий свою знаменитую копну волос. – Хотите печенья?» Мне быстро наскучил разговор о реках, о которых президент не сказал решительно ничего нового, да и в любом случае разговор шел не под запись, поэтому что бы он ни сказал, пользы от этого было немного. Как репортер, я чувствовал, что было бы непростительно не направить разговор на ядерное оружие. Но все мои усилия оказались тщетными.
В следующий раз я увидел президента с довольно большого расстояния на ежегодном параде в честь Дня республики, который празднуется 26 января, в день, когда в 1930 г. Ганди, Неру и другие светочи Индийского национального конгресса впервые назло британцам развернули индийский триколор. Через семьдесят пять лет после этого дня я смотрел на Абдула Калама, сидевшего в президентской ложе в окружении съехавшихся на парад
«Мирное испытание ядерного устройства» Индия провела еще в 1974 г.
