Я думал это его вернёт. Но он быстро оправился и уже через секунду бодро заявил:
– Отличная идея!
И стал пытаться пристроить часы себе на руку. Но это оказалось невозможным в принципе. Только четыре пальца его пухлой руки сумели кое-как протиснуться в браслет. Чтобы надеть часы на руку, надо было проделать такую операцию со всей пятернёй. А не очень широкий и не склонный к растягиванию браслет для этого не годился. Я, стремясь доказать свою точку зрения, пытался помочь. Но и я, к сожалению, не был Золушкой! И не мог сделать большое маленьким, а маленькое большим.
Наконец, попыхтев, мы оба сдались, и Дима, с трудом стащив браслет со своих, стиснутых в странную фигуру пальцев, протянул часы мне, сказав:
– Давай!
Он явно имел в виду: «покажи это сам!». Я покачал головой. Он что, с ума сошёл? Почему я должен доказывать его правоту? К тому же, воспоминания об утреннем сумасшествии с призраками были слишком свежи. Я поёжился, передёрнув плечами. Ни под каким предлогом я этого не хотел переживать снова. Пусть кто угодно пробует…
– Ну, что ты, ё-моё, как ребёнок!.. – видя мои мучения, продолжал давить на меня Профессор.
Я покачал головой. Во время рассказа для Димы я пропустил такие подробности, от которых у меня до сих пор при воспоминании, стыла кровь. О шуршащем воздухе, мелькающих в сумраке неясных тенях…
– Утихни, Димок!.. Я не хочу!.. – меня снова до лопаток пробрала дрожь. – Чем бы это ни было, я больше такое переживать не желаю. И можешь смело считать меня трусом, но я на такое больше не пойду!
Я думал, уж после этого Дима точно начнёт унизительно хихикать… Но он вполне серьёзно сказал:
– Я тоже… я совсем не уверен, что смог бы… Я тоже на такое не готов… А что, это правда страшно?
Я не поверил своим ушам. Ведь человек только что сам вызвался на этот рискованный шаг.
– Но ты же сам сказал, что это отличная идея…
– Видишь ли… – мой друг хитро поморщился. – я сразу понял, что этот браслет не моего размера…
И толстенький Дима смущённо заулыбался.
Так вот оно что! Профессор действовал словно козёл-провокатор на бойне. И привёл ситуацию к тому, что единственным возможным добровольцем оказался я сам. Хитрец! Действительно, ему в этом случае ничего не угрожало…
Зато я уже как будто стал привыкать к мысли, что всё равно придётся участвовать в этом его почти «научном эксперименте». И я уже не хотел, чтобы Профессор считал меня таким уж отъявленным трусом. Ведь это были просто ни к чему не обязывающие слова. Но попытаться оттянуть неприятный момент истины всё равно имело смысл!
– Ты меня хотел борщом угостить. Может, сперва перекусим?.. – с надеждой спросил я.
– Хорошо, перекусим. – тут же легко согласился Димка. – Только… ты сам потом не будешь… с полным-то рюкзаком. Так что лучше давай налегке!
Рюкзак, по понятиям Профессора, это мой скромный
