ни проникли друг в друга.
В этой части вселенной, на этом плане бытия, происходили процессы, понятие о которых имел лишь создатель.
Моя суть висела в коконе в центре хаоса и являлась островком порядка в не упорядоченном хаосе безвременья.
Органы чувств отсутствовали. Меня вообще не было ни во времени, ни в пространстве, как не было и самого пространства.
Но кто-то или что-то в этом «нигде» существовало. Было сознание, родившее само себя в хаосе смерти двух не самых слабых богов, пусть даже один из них не присутствовал при этом полностью.
Инь и Янь вновь соединились, и благодаря произошедшей реакции я опять оказался в плаценте зарождающейся жизни.
Только кто это «я»?!
Яйцеклетка или уже зародыш?
Сколько вселенная вынашивает плод?
Сто лет?
Тысячу?
Миллион?
Да сколько бы ни было, моему разуму не дождаться, ибо он растечется по кокону как желток, давая шанс новой жизни.
Никогда не погладить мне больше по волосам сестренку, не подержаться за её руки. Стоп, какая ещё сестренка? Какие руки? Может, я сплю и это всё сон? Но как тогда проснуться???
Пусть у меня не было органов чувств, но сами-то чувства были! Ведь именно они отличают разумное существо от любого другого. Умудрившись как-то напрячь ненапрягаемое, сделав невозможное усилие, смог ощутить, как ощущал когда-то Хайру Вераны, как где-то далеко или близко, высоко или низко, меня зовёт родная близкая душа.
Передо мной стояла преграда и чтобы дотянуться до родного существа, я ринулся сквозь эту преграду, разрушая её. Миллионы или сотни миллионов отражений полетели вместе со мной на бешеной скорости.
Точнее здесь не было скорости, как нет её для света, несущегося сквозь вселенную. Пусть те учёные рассчитавшие скорость света, сожрут свои яйца, но я утверждаю – её нет.
Впереди был кокон похожий на мой и в то же время совсем другой. Попроще что ли… какой-то материальный. Значит, сознание вернулось в мир материи, а я, находясь в полете, не заметил, как пропало окружавшее меня буйство хаоса.
Оставалось найти вместилище для сути, и желательно своё. Все отражения, летевшие рядом, бились о кокон, но мне выпал другой путь. Родная душа, звавшая меня, находилась дальше или ближе, выше или ниже… Да какая разница где?! Спереди, сзади, сверху или снизу – главное то, что меня тянуло к ней, а не вместе со всеми этими отражениями.
Всего лишь одно из сотен миллионов моих отражений не погибло и висело внутри, перерождаясь, наверное, как и я висел в своём коконе. Другое дело, что здесь уже было упорядоченное нечто и время имело значение.
Внезапно разум ослепило. Но этого же не может быть! У разума нет глаз, чтобы можно было его ослепить.
Значит?..
Значит?..
Значит!!!!
Всего на миг стало светло, впервые за много лет или тысячелетий, а может через мгновение. Ведь там, где я был, не было времени.
Вдруг мои уши услышали странные, но такие знакомые звуки. Мои губы издали стон, мои чресла почувствовали приятную опустошенность.... Кааайф…
– «Идущий случай», – какой ещё кайф??!!!
– Мои уши?
– Губы?
– Мой член!!!
– Аааааа…!!!
Я нахожусь в своем теле, я домааааа!!!
А мои глаза????
И медленно подняв тяжёлые веки, увидел смутные образы. Передо мной все расплывалось, но пришло знание, что сейчас все пройдёт и резкость наладится.
Когда ко мне полностью вернулось зрение, увидел двух девушек пожирающих меня пронзительно-нежным взглядом с каким-то сильным чувством. Сразу узнал в них своих повзрослевших сестренок.
Верана сидела полностью обнажённой, рядом с ней Саша в ничего не скрывающей накидке. Я не мог не узнать этих роднулечек и почувствовать их, даже не имея глаз. А ещё я понял, что за сильные эмоции исходили от них.
Любовь и Надежда!
Девушки любили и надеялись всем сердцем, что я вернулся.
– Привет извращенки. Не стыдно беспомощного меня трахать, – сказав это непослушными губами, попытался улыбнуться.
– Я не трахала, – пропищала Сашка, а потом обе одновременно воскликнули.
– Алекс, – и бросились целоваться.
Слёзы счастья заливали лицо, а их, не останавливающийся шёпот, ласкал слух. Сейчас я чувствовал себя самым счастливым человеком
