тысяч! Чего еще надобно? Мои казачки все опытные и смелые воины. На конях сидят не хуже татар. А московская панцирная конница не хуже польской.
– Вот это слова настоящего воина! – вскричал Пожарский, хлопнув ладонью по драгоценной сабле. – Донской походный атаман Сокол уже подошел с передовыми?
– Нет. Только тысяча казаков есаула Семёнова.
– Ну да ладно. Справимся и без них. Все, господа, готовьте оружие к битве! Великий государь Московский и Всея Руси ждет от вас дел великих и славных!
На том военный совет и закончился. Воеводы, полковники и атаманы разошлись. В шатре остались только Пожарский, полковник Стрешнев и гетман Беспалый.
– Ты прислал своего человека, о коем я просил тебя? – Пожарский внимательно посмотрел на Стрешнева.
– Только что мне доложили, что Федор Мятелев уже ждет у твоего шатра, князь.
– Ты отвечаешь за его надежность? Знаешь ведь, на какое дело он пойдет.
– Лихой рубака, сын боярский Федька. Я знавал и его отца и дядю. Все были на государевой службе. Будь в надеже, боярин. Такого молодца поискать.
– Хорошо! Знаю полк стремянных стрельцов. Веди его сюда!
Пожарский посмотрел на наказного гетмана и спросил:
– Ну что, пан Иван, думаешь, выйдет из этого дела что-нибудь?
– Выйдет, Семен Романович. Сам понимаешь дело-то какое. Второго такого шанса не будет.
Пожарский замолчал. Он вспомнил как обещал царю в Кремлевской палате не щадя жизни своей отстоять Украину от нашествия татар. Слово же князя Пожарского тверже камня! Сие всем известно.
– Но если дать этому сыну боярскому знать тайное, то он может сию тайну продать, али проговориться! Так? – тряхнул головой воевода.
– Мятелев не человек – кремень! – вступился за Федора Стрешнев.
– Пытки многих кремней ломали. Ничего не желаю сказать плохого про этого боярского сына. Но пытки многих ломали.
– Надежнее Мятелева нет никого, воевода! Да и много ли будет ему известно?
– Тогда зови его сюда! – сказал Пожарский.
Стрешнев хлопнул в ладони и в тот же момент в шатер вошел Федор Мятелев. Он был в своем белом стрелецком кафтане, изрядно измятом и испачканном – переодеться Федору не дали, да и не во что было. Его сумка пропала вместе с арабским жеребцом. Сын боярский низко поклонился воеводам.
– Вот, он, князь-воевода. Сын боярский Федор Мятелев. Удалец, каких мало.
Федор еще раз поклонился воеводе. Пожарский окинул его взглядом и произнес:
– По стати хорош уродился, раб божий. Саблей хорошо владеешь ли?
– Изрядно, князь-боярин. С малолетства тому искусству обучен. Не единожды с татарами переведался сабельными ударами.
– Это твоя первая большая война, молодец?
– Первая, князь-воевода. До тех пор я токмо в пограничных стычках имел возможность отличиться.
