часу в четвертом утра экипаж Бегушева повез ее на Таганку. Легши в такой поздний час, Домна Осиповна, однако, проснулась на другой день часов в девять, а в десять совсем была одета, и у крыльца ее дожидалась наемная извозчичья карета, сев в которую Домна Осиповна велела себя везти в знакомую нам банкирскую контору и при этом старалась как можно глубже сесть в экипаж: она, кажется, боялась встретить Бегушева и быть им узнанной.
В конторе она нашла того же жида, который в несколько минут заплатил ей по чеку восемьдесят тысяч. Уложив эти деньги в нарочно взятый для них саквояж, Домна Осиповна отправилась в контору Хмурина, где сидел всего один артельщик, который, когда Домна Осиповна сказала, что приехала купить акции, проворно встал и проговорил: «Пожалуйте-с; от Селивестра Кузьмича был уже приказ!» Домна Осиповна подала ему свой саквояж с деньгами, сосчитав которые, артельщик выдал ей на восемьдесят тысяч акций. Домна Осиповна, сев в карету с этими акциями, сначала было велела себя везти в банк, но потом, передумав, приказала извозчику ехать в прежнюю банкирскую контору.
– Я заехала к вам спросить, почем теперь хмуринские акции стоят, которые я сейчас купила, – отнеслась она к тому же жиду.
– Еще на десять рублей повысились со вчерашнего дня, – отвечал тот, махнув рукой.
Домна Осиповна некоторое время оставалась в недоумении.
– Уж я не знаю, не продать ли мне поэтому их, – проговорила она.
– Что ж, продайте – купим! – подхватил жид.
– А после где же я их возьму? – продолжала Домна Осиповна прежним нерешительным тоном.
– У нас же купите, когда они упадут в цене.
– Ну, купите их у меня! – произнесла Домна Осиповна каким-то робким голосом и подавая мешок с акциями жиду. Тот что-то долго вычислял на бумажке.
– Сто шесть тысяч вам следует.
Домна Осиповна при этом радостно вспыхнула в лице: ровно двадцать шесть тысяч она наживала себе лишних.
– Деньгами ли прикажете, или какими-нибудь бумагами? – спрашивал ее жид.
– Дайте бумагами, которые только повернее.
– Пятипроцентными?
– Хорошо, – согласилась Домна Осиповна.
Затем, получив пятипроцентные и отвезя их в банк на хранение, она рассуждала сама с собой: «А Бегушев бранил меня, что я полюбезничала с Хмуриным; за такие подарки, я думаю, можно полюбезничать!.. Право, иногда умные люди в некоторых вещах бывают совершенные дураки!»
Глава XI
Прошло месяца два. Часов в одиннадцать утра Домна Осиповна хотя уже и проснулась, но продолжала еще нежиться на своей мягкой и эластической постели. Она вообще очень любила и в постельке поваляться, и покушать – не столько хорошо и тонко, сколько много, – и погулять на чистом воздухе, и покупаться в свежей воде, и быть в многолюдном обществе, а более всего – потанцевать до упаду и до бешенства; может быть, потому, что Домна Осиповна считала себя очень грациозною в та
