Что я уже свободен и для выхода этого будет достаточно я догадался с небольшим опозданием: через какое-то время я понял, что пора завершать с переходом и возвращаться в живую реальность. И как только я это сделал, сразу же свет притух и появились громкие звуки. Оглушительный голос менеджера разорвал мёртвую тишину:
– …Очень винтажный!.. – прорычал он низким, громовым голосом, растягивая слова.
Я качнулся, схватился за выступающий край витрины, хлебнул пьяного живого воздуха и всё поплыло перед глазами. Всё было таким неожиданно насыщенным и пугающе ярким: оглушительный звук, ослепительный свет и сладкий воздух. И фраза продавца про винтажность была насыщена такими неожиданными эмоциями!
Продавец, не глядя на меня и, убавив громкость, продолжал теперь, как заученное, бубнить:
– Вот оникс в золотой оправе!..
Дежавю! Я фразу про оникс в золотой оправе уже слышал когда-то раньше, но соображение, что реверс вернул меня в прошлое до головы дошло не сразу.
Я сделал ещё один глубокий вдох и понял, что живу… Но без серьёзного обновления системы вентиляции мне теперь не протянуть. Потрясённый организм требовал полного такого восстановления.
– Бадахшанский лазурит с хрусталём на золоте с синим отливом… – мирно продолжал менеджер, происходящее со мной ему, похоже, было безразлично.
Голова продолжала кружиться, я ртом жадно хватал воздух. И никак не мог надышаться. И, потому существовал как бы в собственной, немного эгоцентричной, ячейке, оторванной от окружающего интерьера. Наконец возможность мыслить и говорить ко мне вернулась:
– Стойте!.. Что это за камень? – выпалил я и указал на ту часть витрины, где нетронутым всё ещё лежал тот камень на кольце, чуть не заморозивший меня во времени.
– Это? – мой вопрос выбил продавца из хорошо наезженной рабочей колеи. Похоже он не ожидал от меня такой активности. – Но тут всего лишь серебро!.. Оно темнеет и немного пачкается. Лучше выберите белое золото…
Но я был настойчив и продолжал показывать пальцем на требуемую вещь. И ему, не закончив с золотыми изделиями, пришлось, скрепя сердце, доставать то самое кольцо. Самое опасное изделие в этом магазине, а может быть и во всём мире!
Я не желал снова повторять те ощущения, поэтому предусмотрительно убрал свои руки за спину, подальше от кольца.
– Серебро девятьсот двадцать пятой пробы, подлинный опал… – вяло проинформировал продавец.
То, что случилось со мной и этим кольцом и этим подлинным опалом было колдовским и не позволяло мне относиться к ним, как просто к ювелирному изделию девятьсот двадцать пятой пробы. И я решил, что непременно должен исследовать все его необычные свойства. Поэтому сразу, не дослушав описание, решительно произнёс:
– Оформляем, беру!
Необходимо было исследовать эти его свойства в более вдумчивой обстановке.
