Пистолет отправился к дробовику. Все, или пан, или пропал.
Морда волколака давно превратилась в месиво. Некоторые из ран уже не затягивались. Кончик уха и вовсе оторвало одним из выстрелов. Теперь же оборотень переквалифицировался в одноглазого монстра. Но по-прежнему был опасным и смертоносным хищником. Так думал я, готовый использовать пару последних откатов и постараться хоть немного ранить оборотня. Однако…
Волколак не собирался нападать. Он рычал, переступал передними лапами, но точно увяз в зыбучем песке. Задница прижалась к земле, и оборотень был не в силах подняться. Лапы отказали окончательно. Я осторожно обошел зверя, не сводя глаз с кровавой маски, и, не поворачиваясь к нему спиной, направился к тому дереву, где и потерял арбалет.
Оборотень остался на месте. Он рычал, тряс головой, пытался развернуться, но все было тщетно. Волколак оказался не в состоянии сдвинуться ни на шаг. Я добрался до арбалета и поднял его. Оттер налипший снег с ручки, немного отдышался. Обычным оружием серьезно ранить оборотня не получилось, а вот «Малыш», точнее, зачарованный болт не подвел. Я глубоко и прерывисто выдохнул, после чего пошел к волколаку.
Тот очень не хотел умирать. Ощерился, рвал зубами воздух, сверкал глазищами, бил лапами по снегу, пытаясь добраться до меня. Куда там! Подобный прицеп просто так не сдвинешь. Тем более теперь отмерли не только лапы, но и часть туловища. Я встал шагах в шести от зверя, неторопливо прицелился и нажал на спусковой крючок. Небольшая задержка, во время которой натягивалась тетива, и болт… отскочил от крепкого лба оборотня. Я посмотрел на осколки боеприпаса и чуть ногой не топнул от досады. Зараза! У меня все болты наперечет.
Чуть обошел волколака и прицелился еще раз. Теперь выстрелил в грудь, и все прошло более успешно.
Навык Стрельбы повышен до двадцать пятого уровня.
О, как резко поднял навык! Думаю, если бы речь касалась обычных тренировок, он бы действительно повышался медленнее. А тут дело шло о моей жизни, да и использовал я разное оружие. Однако о перипетиях кача можно было поразмышлять в другое время. Потому что волколак стал умирать.
Он больше не огрызался. Уронил голову на лапы, все еще не сводя с меня взгляда, и даже пытался утробно рычать. Однако все тише и тише. Я не понял, когда, но постепенно с оборотнем стали происходить странные метаморфозы. Шерсть укоротилась, хвост съежился, лапы истончились и вытянулись. Не прошло и минуты, как передо мной на снегу, залитом кровью, лежал голый худой парень. Один болт торчал из середины груди, второй – из ноги. И места ранений очень странно потемнели, точно на них вылили тушь.
Я подошел, почти без опаски, и осторожно потрогал болт. Ощущение, будто он попал в камень. Да и сама кожа задеревенела. От прикосновения парень не застонал, зарычал. Попытался поднять руки, однако силы окончательно покинули его. Ладно, пора с этим заканчивать.
Жалость, что родилась к одинокой, бредущей в ночи фигуре, куда-то исчезла. Испарилась. Когда человека хочет
