style="font-size:15px;"> – Мы, Сергей Петрович.
– Откуда это?
– Да вот из деревни, из Лутошек.
– Что ты там делал до белого утра?
– Да признаться, Сергей Петрович, пошел праздничным делом… ну, там хороводы, песни… парни все приятели… так вот и проваландался почитай до рассвета. Ну, тут вышел, четырех верст не прошел, – глядь, солнышко встало.
– Ну, садись, садись, подвезу, – счастливо улыбаясь, сказал Сергей Петрович. – Хочешь курить? Кури, – и он открыл Федору массивный серебряный портсигар. Федор ловко вскочил позади барина на дрожки, переплел босые ноги внизу, вежливо взял целою щепотью папиросу из барского портсигара и не спеша закурил своею спичкой. По его свободным движениям и по спокойному виду, с которым он говорил с Сергеем Петровичем, можно было заметить, что он привык обращаться с господами и что помимо некоторой сдержанности он обращался с ними с тою же простотой, которая вообще была ему обычна. Между тем Сергей Петрович не сразу нашел, о чем говорить с Федором, и подумал, что надо говорить «о делах».
– Ну, что, Федор, к воскресенью окончите конюшню? – спросил он.
– Надо бы кончить, Сергей Петрович… как, поди, не кончить!
– И денники окончите? Ведь ты забыл, Федор, что надо четыре денника. Я непременно хочу сделать денники, и непременно надо их сделать из толстых досок. Достанет у нас досок, а?
– Поди, достанет.
– И ты думаешь, Федор, вы и денники успеете сделать к воскресенью? Ты, Федор, не ошибись, – и Сергей Петрович серьезностью своего тона старался показать Федору, что это очень важно, чтоб он не ошибся.
– Как же не сделать, Сергей Петрович? Даст бог здоровья – все прикончим.
– Ведь с тобой кто теперь работает: Ермил, Леонтий, Лазарь?.. Вот, кажется, Лазарь прекрасный плотник, а?
– Он – ничего, парень аккуратный. Да у нас и все как будто… дело за нами, не стоит.
– Ну да, ну да, я и не хотел сказать… Я тобой, Федор, очень доволен. Но знаешь, Федор, Лазарь как-то особенно хороший плотник, знаешь как-то… – Сергей Петрович затруднился в слове и помотал рукою в воздухе.
– Это точно, – подтвердил Федор более из вежливости и из желания вывести Сергея Петровича из затруднительного положения, – малый он тямкой.
Сергей Петрович не удовлетворился этим выражением Федора, но продолжать разговор о Лазаре уже не решился; в сущности, он не знал, насколько хороший плотник Лазарь, но ему очень нравилось, как сильно и красиво Лазарь взмахивал топором и как широко водил пилою и отчетливо долбил, и вообще нравилась фигура Лазаря.
Сергей Петрович помолчал и вместе с тем подумал, что теперь надо сказать что-нибудь приятное о самом Федоре.
– Вот ты и молод, Федор, а какое тебе доверие, – сказал он.
– Это уж не по мне, Сергей Петрович, – по родителю: как
