от такого наезда даже оторопел.
─ Это почему? ─ спрашиваю.
─ Да ты совсем забыл, как я тебя с первого класса на переменах угощал? То яблоко дам откусить, то бублик с сухариком. Вот всё это сложи и получится, что это ты мне должен, а не я тебе.
Тут я вообще обалдел. Если бы я знал, что его сухарики таких денег стоят ─ сроду бы не взял. А Семён между тем продолжал:
─ Но поскольку я человек порядочный, и своего друга не могу кинуть на бабки, так и быть, я тебе отдам деньги. Но только сто рублей. Согласен?
Я подумал, что нужно брать хотя бы сто, а то вообще прогорю. И мы пошли к Семёну домой, точнее, он меня оставил у подъезда, а сам исчез и не появлялся около часа. Потом спустился и дал мне пакет со ста рублями по рублю. Я так обрадовался, что наступил конец этой истории, схватил пакет и побежал домой.
Дома с радостью я рассказал маме о случившемся, а мама с каждым словом всё серела и вдруг схватила пакет с рублями и как бросит его на пол. Рублики мои все так и покатились в разные стороны. Я стоял окаменевший и не понимал, что произошло. А мама между тем с возмущением почти кричала:
─ Боже, какой позор! Какой стыд! Да как ты мог продаться за сто рублей? Вот твоя настоящая цена! Вот сколько ты стоишь! ─ и показала на валявшиеся монеты.
Что-то я не понял: что произошло?
Как друг отучил меня от вредных привычек
Всё детство мама боролась с моими вредными привычками. Каждый раз напоминала, чтобы я мыл руки, чистил зубы, не грыз ногти на руках, тщательнее умывался, не оставляя закиси в уголках глаз, чистил уши. Я, конечно, слушался, но иногда забывал то глаза промыть, то ногти постричь. И всё это длилось до тех пор, пока меня на посадили с одноклассником Димкой Сопляковым. Парень он хороший, мы сразу подружились. Но вскоре я стал замечать за своим другом неладное.
Сидим мы как-то на литературе. Учитель рассказывает о русских былинах и богатырях. И вдруг я узнаю, что Илья Муромец не выдуманный персонаж, а всамделишней. Я повернулся к Димке, хотел с ним разделить свой восторг, но вдруг вижу, что он с каким-то, я бы сказал, сладострастием грызёт ногти и плюёт их под парту. Я ахнул. Руки у Димки ─ это произведение искусства. Он их моет только по выходным, наверное. С внешней стороны они все покарябаны котиком, которого он отрыл в мусорном бочке и принёс домой на откорм. Ладони украшены чернильными кляксами, наверное, потому, что он всегда раскручивает шариковую ручку, доставёт стержень и начинает в него дуть. Я как-то спросил: «Зачем ты это делаешь?» На что он ответил, чтобы шарик лучше крутился.
Ногти же Димка никогда не стрижёт, он их аккуратненько обгрызает. И достиг в этом огромного мастерства: у него всегда они обглоданы, как под линеечку. Зато под оставшейся кромкой чернеет рядок туго набившейся грязи.
И вот сейчас он обрабатывал свои ногти, а я глядел, как заворожённый, на него, и мне было до того тошно, что я вышел из класса и пошёл в туалет мыть руки. Себе я дал клятву: никогда больше не грызть ногтей и раз в неделю их стричь ножницами.
Но Дима был полон сюрпризов. На истории он меня ошарашил ещё сильнее. Ему так понравился рассказ про Спартака, что он перестал, как мне показалось, контролировать
