снова позвала София. Она пообещала заехать в три, но прибыла немного пораньше.
Девушка поднялась на второй этаж и чуть кубарем не скатилась обратно вниз, так ее поразило увиденное зрелище. По коридору пробежал голый мужчина и скрылся в спальной комнате. Спустя несколько секунд из нее вышла Виола в халатике эротического вида. Еще со времени жизни в этом доме Софи знала, что это наряд для особых случаев.
– Привет, маслинка, – невозмутимо поздоровалась Виола. Она была такой же смуглой и черноволосой, как и дочь, только глаза горели темными карими огнями, – ты уже освободилась?
– Да, мама, мы договорились на три часа, – сказала Софи тоном настоящей ханжи, какой она быть не хотела, поэтому поспешила исправиться, – это тот любитель оперы, с которым ты ходила на свидание пару дней назад?
– Ага, – кивнула цыганка. Ее лицо было довольным, как у сытой кошки, – он душка, правда?
– Прости, не успела оценить, – Софи помотала головой, но не стала скрывать улыбки, – быстро у вас все. Вы же даже не успели толком познакомиться.
– Знаешь, мне достаточно, что он не пахнет рыбой, – засмеялась Виола. Дело в том, что последние три месяца женщина встречалась с продавцом рыбного отдела, – я уже устала чувствовать себя престарелой русалкой.
Из спальни вышел герой-любовник. Это был мужчина лет пятидесяти пяти с густой, на удивление, шевелюрой и аккуратными усами. Он поклонился Софи, подобно кавалеру из прошлых столетий, и представился, как Джозеф. После обмена несколькими репликами мужчина коротко чмокнул Виолу в щеку и направился к выходу.
– Действительно, душка, – улыбнулась София, но в глубине души обиделась на несправедливость, что у пожилых людей личная жизнь насыщеннее, чем у нее.
Женщины переместились в гостиную, где Виола напоила дочку лимонадом и угостила вчерашними черничными маффинами. Раньше они всегда готовили выпечку субботним утром, включали серию «Девочек Гилмор» и наслаждались спокойными выходными.
Софи воспитывалась без отца, но никогда не чувствовала какой-то пустоты: она с ранних лет привыкла к девчачьей компании, и большего ей не требовалось.
– Бабушка жаловалась, что ты не отвечаешь на ее звонки, – рассказала Виола, имея в виду свою неофициальную свекровь.
Мирела разозлилась из-за ухода невестки из табора, но потом приняла ее выбор и свыклась с ним. Свобода – самое ценное для цыган, и никто не в праве ее ограничивать. Тем более ее сын почти сразу завел новую семью.
– Она опять будет заставлять меня встретиться с внуком ее подруги, а я не хочу, – объяснила Софи, – иногда мне кажется, что вы поспорили на деньги, кто быстрее подберет мне мужа.
– Просто мы тебя любим и хотим, чтобы ты была счастлива, – ласково прощебетала Виола, – ой, у меня для тебя подарок!
Женщина вскочила с кресла и убежала в другую комнату. Вернулась Виола с большим холстом в руках. Он был повернут к Софи задней частью, но она уже понимала, что ее ждет нечто ужасное.
