style="font-size:15px;"> А сейчас они унизили меня, не приложив ни малейшего усилия. Просто не заметив.
Парень был мне, кажется, незнаком. Возможно, обычный человек, простой смертный, над которым они издевались. Пруденс, Доркас и Агата верно служили отцу Блэквуду и Сатане, и мучить людей было для них любимым развлечением.
– Я их раньше никогда не видел, – продолжал Харви. – Наверное, не из нашего города.
– Ты теперь каждый день будешь пялиться на других девчонок? – поддразнила я. – Мог бы выбрать себе хобби поинтереснее. Например, шахматы или коллекционировать бабочек. Лично я нахожу коллекционирование бабочек очень эротичным.
– Я на них не пялился, – обиделся Харви. – И никогда не буду. Просто смотрю на людей не из нашего города и пытаюсь представить себе, как они живут. Иногда и сам подумываю о том, чтобы уехать из Гриндейла и начать совсем другую жизнь. Сабрина, ты никогда об этом не задумывалась? О том, чтобы в корне изменить свою жизнь?
– Разве что изредка, – тихо ответила я.
Взгляд Харви был устремлен в неведомую даль, которую не видит никто, кроме него. В чем-то он был волшебник не хуже меня. Он художник, мечтает переложить свои видения на бумагу и показать всему миру. Он не смотрел ни на ведьмочек в лесу, ни на меня.
Когда Харви погружался в мечты о далеких мирах, мне всегда хотелось узнать, видит ли он там меня.
Пока я взирала на ведьм, темноволосый парень обернулся, и под его взглядом один зеленый листик вспыхнул ярким пламенем, превратился в мерцающий уголек и съежился обрывком тьмы. Ветерок тут же развеял пепел.
Так-так-так. Видимо, парень никакой не простой смертный. Чародеи встречаются реже, чем ведьмы, но ведь есть же на свете Эмброуз, и отец Блэквуд, и, конечно, мой отец. Теперь я увидела четвертого. Несомненно, в Академии невиданных наук я встречу еще очень и очень многих.
Нельзя допустить, чтобы Харви увидел, как в лесу колдуют ведьмы. Я схватила его за руку и потащила прочь.
– Пойдем, – сказала я. – Мне надо домой. Срочно.
Добравшись до дома, я взбежала по лестнице и без стука ворвалась к братцу.
Эмброуз оторвал глаза от истрепанного томика «Саломеи» Оскара Уайльда и выгнул брови.
– Сабрина, я не всегда веду себя порядочно. И сейчас тоже, в моральном смысле. Но на мне хотя бы надеты штаны.
На нем были шелковые пижамные штаны и красный бархатный халат. Нельзя сказать, что он полностью готов к выходу в свет. Если бы у него вообще бывали выходы в свет.
– Да при чем тут твои штаны! Дело очень важное.
– Многие нашли бы тему моих штанов очень важной и увлекательной. – Эмброуз скатился с кровати, потуже затянул халат шнурком с золотыми кисточками и заложил книгу сушеным цветком белладонны.
После пробежки домой и вверх по лестнице я здорово запыхалась. Никак не могла отдышаться и все-таки кое-как проговорила:
– Накладывай свои чары.
Эмброуз просиял:
– Фантастика!
