наблюдал за мной. Седые кудри обрамляли его лицо, густая борода ниспадала на грудь. Он не ложился спать, и от усталости его глаза казались еще более раскосыми, чем обычно. После того как я разложила руны, он провел остаток ночи за закрытыми дверями ритуального дома вместе с предводителями деревень клана Свелл. Их громкие голоса были слышны даже у ворот, когда я медленно брела прочь обратно в лес.
– И что они собираются делать? – Я смотрела, как воск тает, образуя лужицу на деревянной поверхности стола, а затем, застывая, приобретает золотисто-молочный оттенок.
– Бекан встретится с предводителями Надир и предложит перемирие.
Я всинула бровь.
– Перемирие?
Он кивнул, отводя взгляд, и я поняла, что он не хочет, чтобы я догадалась, о чем он думает. Но мне и так все было понятно. Джоррунд не желал войны, но руны убедили его, что время пришло. Он не произносил этого вслух, но считал, что Бекан совершает ошибку.
Мне доводилось слышать о предложениях перемирия и дарах, которые обидчик подносил пострадавшей стороне, но между кланами такого никогда еще не случалось. Обычно так поступали враги, чтобы избежать кровной вражды между своими семьями и не сделать ее наследственной. Это было предложение мира в обмен на подношение.
– Когда? – я опустилась на табуретку, не сводя с него глаз.
– Мы уходим завтра.
– Ты пойдешь с ними?
– Да, – он помолчал, глядя в пол, – и хотел бы, чтобы ты тоже пошла с нами.
Я отдернула руки от огня.
– Я?
Он попытался улыбнуться, но уголки его губ предательски поползли вниз.
– Да, ты.
– Но зачем?
– Ты понадобишься, если мне придется вмешаться, чтобы все уладить. Ты всем нам понадобишься.
Я стиснула ладони на коленях под столом.
– А что говорит Бекан?
Глаза Джоррунда метались по моему лицу, но он не говорил ни слова. Бекан едва замечал меня с тех пор, как умерла его дочь. Джоррунд попросил меня разложить руны на судьбу девочки, но Прядильщики дали не тот ответ, который все ожидали услышать. Единственная дочь Бекана ушла в загробный мир, где станет ждать отца, который присоединится к ней, когда испустит свой последний вздох.
Произнеся эти слова, я тут же ощутила это. Как разверзлась земля у меня под ногами. В глазах Бекана я стала не просто Провидицей. Я превратилась в вестника смерти. И союзник, которого я когда-то обрела в верховном предводителе клана Свелл, похоже, навсегда отвернулся от меня.
– А что, если уже ничего нельзя исправить? – осторожно спросила я. Джоррунд пользовался рунами, словно лекарь – лекарствами, пробуя одно средство за другим, пока не добивался желаемого результата. Но у Прядильщиков все было гораздо сложнее. Они были проницательны, умны и искусны в своем ремесле.
Он встал и подошел к связке свисавших со стропил сушившихся стеблей вереска и осмотрел
