style="font-size:15px;"> Это уже не было похоже на рассказы Паранчина. Беспойск всё показывал скалкой и отвечал на все вопросы. Никогда я не представлял себе, что в школе так интересно учиться. Я слушал, старался запомнить каждое слово и каждое название, но новые слова входили, а старые уходили. Когда урок кончился, у меня остался только какой-то приятный туман в голове.
Мы шли с Ванькой из школы, оба занятые своими мыслями. Ванька сказал:
– Хорошо бы побывать на тёплых островах, Лёнька. Вот где раздолье!
Я ответил:
– Куда уж там! Хорошо бы не позабыть того, что поляк рассказывал. Надо непременно всё это записать, Ванька. Надо достать тетрадку.
– Что ж, – сказал Ванька. – Зайдём в канцелярию. Попросим у канцеляриста бумаги. Может, он и даст. Тогда сошьём тетрадку жилой.
Мы пришли в канцелярию, которая помещалась в особом доме, против крепости. Я никогда там не бывал. Прямо против двери на стене висела большая картина. На картине была написана красками розовая женщина в белом платье, с золотой палочкой в руке. Я догадался, что это царица Екатерина. Вокруг картины была золотая рамка, а за картиной копошились тараканы. Под царицей Екатериной стоял стол, а за ним сидел начальник канцелярии Судейкин, старик с длинным носом, в халате из беличьих шкур. Вокруг него на столе лежали бумаги, но сам он ими не занимался, а играл в шахматы с казачьим сотником.
С тех пор как приехал Беспойск, все в Большерецке играли в шахматы.
Мы с Ванькой сняли шапки и подошли к столу. Но Судейкин на нас и не посмотрел, продолжал сопеть над доской да передвигать коней.
К нашему счастью, он скоро выиграл партию. Засмеялся и стал набивать себе нос табаком. Заметил нас, насупился, спросил:
– Вам чего надо?
Ванька поклонился низко и сказал, что мы поступили в школу и нам нужна бумага. Старик чихнул два раза в нашу сторону и спросил:
– А казённой разве вам не дадут?
Нет.
– Значит, в капитанский карман империал попал, – подмигнул он сотнику. – Есть закон на школу средства отпускать из ясачных денег[8].
Потом он повернулся к нам, поднял руку и, показав на царицу, сказал торжественно:
– Вот кого земно[9] благодарите за ваше просвещение: царицу-матушку. И к нам, в наш постылый край, дошла её забота. Так вам бумаги?
– Так точно.
– Много?
– Чтоб две тетрадки сшить.
– Что ж, соболька принесёте, отпущу бумаги. Принесите соболька.
– Да где его взять? – сказал Ванька жалостливо.
– А по горам-то сколько их бегает… Вот, значит, принесите к понедельнику шкурку, отпущу вам бумаги. А теперь ступайте, мне некогда.
И он начал расставлять на доске фигуры. Мы вышли за дверь в полном отчаянии. Больше бумаги просить было не у кого.
– Что
