что чувствует он к женщине, сидящей рядом с ним и пытающей его взглядом своих глубоких, понимающих глаз?.. Любит ли её? Задавшись этим вопросом, он понял, что в ответе на него и таится разгадка мучительных проблем половинчатости и неопределённости.
Честно сознался себе, что искренней любви к ней, в романтичном её понимании, не испытывает. Хотя было бы неправдой и то, что он её не любит. Нелюбовь – это равнодушие. Но здесь легко ошибиться и принять за равнодушие безмятежное спокойствие, внушаемое тебе уверенностью в этом человеке. А он был уверен в ней. Быть может, больше чем в себе. Уверен… И только?.. Ни ярких, сильных чувств, ни раздражающей неприязни эта женщина в нём не вызывала. С ней было просто тепло, без каких либо эмоциональных колебаний. Хорошо это или плохо – сказать бы сейчас он не смог. Может, потому что за полгода уже прозаически привык к ней? О ребёнке пока не думал в принципе: ни от этой женщины, ни от какой бы то ни было вообще. Поэтому решение такого вопроса в одну минуту было для него делом как нереальным, так и неразумным.
Он ничего не ответил ей.
– Не любишь, – уверенно повторила она, приняв его молчание как согласие.
– Мне нужно разобраться в себе, – сказал он.
– У тебя на это было полгода.
– Значит, мне недостаточно.
– Сколько тебе ещё нужно времени?
– Не знаю… Немного… Потерпи. Потом примем окончательное решение.
– Я уже готова его принять.
– А я – нет. Пойми меня. И не обижайся. Хорошо?
– Хорошо, – грустно согласилась она. – А как с ребёнком?
– Ну, это ведь ещё не ребёнок. И вообще пока не человек.
– Не человек…
– Даже если мы поженимся, я не думаю, что сразу же следует обзаводиться детьми. Пока поживём для себя.
– Я уже слишком долго живу для себя. В этом нет никакого смысла.
Он философски вздохнул и бросил быстрый взгляд на её расстроенное и как-то странно изменившееся лицо. Бывают моменты, когда под неожиданным углом зрения мы видим в чертах знакомого человека ясно проступающие знаки будущей старости и понимаем, во что превратит его когда-то безжалостное течение времени. Ему стало жаль её. Он подсел ближе и обнял мягкие ссутулившиеся плечи.
– Давай подождём немного. Определимся, потом уже будем планировать детей.
– Я понимаю, – сказала она. – А с ним что делать?
– Ну… – он договорил жестом руки.
Она отвернулась от него:
– Господи… Я боюсь.
– Чего?
– Не знаю.
– Все это делают.
– Я понимаю… Всё равно. Ты не представляешь, как это страшно.
– Бедные женщины, – искренне посочувствовал он. – Сколько же боли вам приходится вытерпеть за жизнь!..
– Я говорю не о боли.
– А о чём?
Она не ответила.
– Он ещё не человек.
– Ты
