в первый раз, и я тряхнула головой, чтобы вернуться в свою роль и начать говорить.
– Однажды ангелы отправили очень необычную, красивую девочку в далекую страну, чтобы она жила волшебной жизнью, полной любви и счастья. Они называли ее Стеклянной принцессой, потому что ее смех напоминал им звон стеклянных колокольчиков, которые висят на небесных вратах и звенят каждый раз, приветствуя новую душу. Но это имя подходило ей и потому, что она была очень чувствительна и любила очень глубоко, и ее сердце могло легко разбиться…
Но, готовя ее путешествие в далекую страну, один из ангелов-новичков ошибся и все перепутал, послав Стеклянную принцессу туда, где она не должна была быть, – в темный, уродливый край, которым правили горгульи и другие злобные существа. А когда душа помещена в тело человека, это уже навсегда, этого нельзя изменить. Хотя ангелы плакали о судьбе, выпавшей Стеклянной принцессе, они ничего не могли сделать, только присматривать и изо всех сил стараться вести ее в нужную сторону, подальше от земли горгулий и злобных тварей.
Но, увы, очень скоро после того, как Стеклянная принцесса прибыла на эту землю, жестокие твари проделали первую большую трещину в ее очень хрупком сердце. И хотя многие другие, не такие злые существа пытались любить принцессу и заботиться о ней – ведь она была очень красивой и заслуживала любви, – сердце принцессы продолжало трескаться, пока окончательно не разбилось навсегда.
Принцесса закрыла глаза в последний раз, думая обо всех злых монстрах, которые были так жестоки с ней и заставили ее сердце разбиться. Но последнее слово никогда не останется за злыми тварями, в какой бы ярости они ни были, никогда не получат последнего слова. Ангелы, которые были всегда рядом, подхватили и отнесли Стеклянную принцессу обратно на небеса, где собрали ее разбитое сердце, чтобы ей больше никогда не было больно. Принцесса открыла глаза, улыбнулась своей милой улыбкой и рассмеялась милым смехом. Он по-прежнему звучал как звон стеклянных колокольчиков. Стеклянная принцесса наконец-то оказалась дома.
Я протолкалась на свое место; на одних лицах было написано равнодушие, на других – легкое недоумение. Наверняка не могут понять, почему я рассказала детскую сказку на похоронах наркоманки. Но это касается только меня и Ивы, я уверена, что она все слышала и сейчас улыбается.
Я смотрю на человека, прислонившегося к дереву: стоит как вкопанный, глаза все еще устремлены на меня. Я слегка хмурюсь. Насколько я знаю Иву, его присутствие не сулит ничего хорошего. Боже, неужели она задолжала кому-то деньги? И он следит за мной, чтобы выяснить, нельзя ли содрать их с меня вместо нее? Я снова хмурюсь. Конечно нет. Думаю, тридцати секунд достаточно, чтобы понять, что платежеспособность у меня… в общем, отсутствует как таковая.
– Я не очень поняла, что это значит, дорогая, но красиво. – Это Шерри, соседка Ивы по комнате. Соседка по комнате – той самой комнате, куда временами вваливалась
