ни за что не примет единоличного правления кого бы то ни было. Не забывай, что Франция всего какой-то год с небольшим назад приговорила короля к смертной казни, навсегда положив конец тысячелетней монархии. Никогда французские граждане не встанут под власть одного правителя!
– Ты мыслишь сегодняшним днем, Бертран. Я же говорю о более длительной перспективе. То, что сегодня кажется невероятным, станет реальностью через пару лет. Максимум, через пять, – поправился он, отвечая скептической мине собеседника, – когда народ устанет от многоголовой правительственной гидры, когда вернется ностальгия по справедливому правителю, обожаемому или проклинаемому, но единому. Сен-Жюст молод, через пять лет ему едва перевалит за тридцать. Он подождет. Я же ждать не собираюсь, наблюдая, как он по крупицам подбирает под себя власть.
– И как же ты собираешься остановить его? Обвинить в коррупции? В связях с роялистами? Его, победителя Дантона, спасителя республики! Твои аргументы настолько ничтожны, что даже не будут приняты во внимание, только навредят, поскольку Сен-Жюст с легкостью представит тебя разрушителем правительственного единства.
– Согласен, – кивнул Вадье. – Сегодня, – он сделал ударение на этом слове, – мои аргументы недостаточно обоснованы, но завтра, с помощью новых фактов…
– Каких фактов? – насторожился Барер. – Думаешь, показания Плесси что-то изменят? Да кто ей поверит?!
– Смотря как представить дело, – протянул Вадье. – Единственное, что мне нужно сейчас, это время. Два-три месяца.
– Зачем? Что ты собираешься сделать за эти два-три?.. – удивился Барер, но Вадье резко перебил его.
– Ты можешь дать мне это время, Бертран? – спросил он. – Два-три месяца без Сен-Жюста в Париже.
– Я?!
Вадье утвердительно прикрыл веки.
– И каким же образом я должен удалить Сен-Жюста из Парижа, да еще на столь длительный срок? Предложить ему съездить на воды в Виши или понежиться под солнышком Монпелье? – нервно хохотнул Барер.
– Зачем предлагать отдых, если можно отправить его послужить республике вдали от столицы? – хитрые глаза Великого инквизитора улыбались. – Сен-Жюст всегда с такой готовностью ездил в армию. Что у нас на фронте? Безуспешные попытки занять Бельгию? Прекрасно! Вот пусть Сен-Жюст и отправится поднимать моральный дух Северной армии. А мы пока в Париже дух переведем.
«Черт побери, идея недурна!» – мысленно похвалил Барер.
– Ну так что, предложишь своему Комитету отправить нашего молодого коллегу в армию? – подмигнул Вадье.
– Предложу.
– Вот и славно, – старик довольно потер костлявые руки. – Месяца три у нас будет.
– А вот на это можешь не рассчитывать: Сен-Жюст управится за месяц.
– Не обольщайся, Бертран. Наша Северная кампания в катастрофическом положении. Австрийцы сильны на этом участке фронта. Они занимают один город за другим,
