и опять за трактор. Через пять месяцев Авдеева арестовали и разговаривали с ним кратко: «В Америке был, значит шпион!». Просидел под следствием не долго, полгода, хотя семье сказали почему-то, что отправлен в командировку по военной линии. И вот вновь «подул ветер перемен». Практически из камеры получил назначение заместителем директора МТС в «Засвияжье» и занялся ремонтом «фордзонов». Грянула война. МТС перепрофилировали в мотороремонтный завод. В 1942 году начали строительство автомобильного завода. Авдеев трудился мастером, инженером, хотя и не имел официального инженерного образования. Его умение разбираться в чертежах, находить быстрые решения конкретных технических и технологических задач выделяло его из инженерно-технического состава завода. В течение военных лет случилось много командировок на другие заводы, а работать приходилось и круглосуточно, были и награды вперемешку с угрозами. Неоднократно выезжал с новыми модернизированными образцами танков на фронт. Участвовал и в боях. Имелись и боевые награды. Война закончилась. Объем работ увеличился. Не хватало рабочих рук и особенно специалистов. Старший сын Георгия Авдеева, Николай, после фронта и тяжелого ранения «застрял» в Москве. Женился и родился я. Гораздо позднее я закончил Свердловский политехнический институт, работал, защитил кандидатскую диссертацию по химическим процессам в металлургии, затем и вторую по физике монокристаллов (по настоянию коллег по профессии).
Я, старший научный сотрудник института материаловедения, специалист по изучению и выращиванию тугоплавких кристаллов, автор оригинальной методики получения кристаллов. Известен по публикациям и конференциям в Европе, Америке и Японии. Моя командировка в Штаты забылась быстро, а вот встреча с загадочным пастухом не давала мне покоя-«что это могло бы означать?». Вечерами засиживался, делая вид, что занимаюсь научными изысканиями. Мои домашние в таких случаях не тревожили меня. Я же разглядывал старые уцелевшие фотографии, картинки с видами Киева 19 века, перебирал ордена деда и отца, вспоминал рассказы родственников, делал записи, пытаясь построить фактографический и хронологический ряд. Среди «инструментального барахла», свойственного человеку с благоговейным отношением к технике, обнаружил штангенциркуль в деревянном футляре. Вспомнил, что он, по рассказам, принадлежал деду и даже прадеду. Инструмент был английского производства 18-го века. Я знал о его существовании, но сейчас смотрел на артефакт по-иному. Узрел на нерабочей поверхности инструмента надпись: «Путнику и награда, и помощь». С этого момента я потерял покой. Во мне проснулся порыв исследования как в молодые годы: «Что делал мой прадед в Киеве?». Удалось, правда, установить, что из Симбирска формировалась группа квалифицированных рабочих для ремонта Дарницкого моста в Киеве, что являлось возможным косвенным подтверждением пребывания там прадеда в 1887 году.
Послание
