время. А то я чувствую, что сильно слаба теперь. Несколько дней или неделю.
– Вряд ли Вы поправитесь за столь короткое время, – начал увещевательно Иван, поставив полупустую миску на лавку. – Жар у Вас не спадает третьи сутки. А нос Ваш совсем не дышит. Видимо Вы сильно застудились. Ну, это не страшно. Буду отпаивать Вас травами. Я думаю, через пару недель Вы поправитесь. Но Вам надо постоянно лежать. Иначе будет хуже.
– Мне неудобно так долго стеснять Вас, Иван Алексеевич.
– Вы совсем не стесняете меня, Катюша, – тихо заметил он, и его рука быстро приподнявшись, очень осторожно прикоснулась к ее темноволосой головке, и ласково провела по ее распущенным волосам. Девушка замерла и Иван, отметив это, быстро убрал ладонь с ее волос и проникновенно добавил. – Еды у меня хватит для нас двоих. Теперь зима, дел мало. Вот и позабочусь немного о Вас, хоть какое-то разнообразие в моей мрачной жизни.
Слова Ивана Алексеевича отчего-то совсем не понравились Катюше, ибо она почувствовала в них какой-то скрытый подтекст. К тому же близость этого мужчины угнетала ее и приводила все ее чувства в трепетный страх. Его темно-зеленый суровый взор, который ни на миг не оставлял ее лица, отчего-то внушал ей чувство опасности и у нее вдруг появилось неистовое желание немедленно убежать прочь. Видя алые щеки и нервный взгляд девушки, Иван вновь поднялся с постели и, захватив с собой миску, отошел к печи.
Катя, облегченно вздохнув, снова откинулась на подушку, и устало прикрыла глаза. Голова раскалывалась от боли где-то внутри, горло сильно саднило, и у нее совсем не было сил. Она лежала с закрытыми глазами довольно долго как будто во сне. Ее мысли хаотично перескакивали, и она почти не осознавала, что происходит вокруг. Иногда она открывала глаза и перед глазами плыли темные круги. Сколько времени она пролежала так, час, два или более Катя не осознавала, постоянно проваливаясь в беспамятство. Однако в какой-то момент она почувствовала, что ее мочевой пузырь переполнен, и она неистово хочет облегчиться. Она открыла покрасневшие глаза и невольно вздрогнула. Ибо Иван отчего-то стоял в изголовье ее кровати и пристально смотрел на нее немигающим взглядом.
– Извините, я бы хотела… – измученно прошептала Катюша, замявшись и зардевшись от стыда.
– На двор? – помог ей Иван, внимательно глядя на нее. Катя кивнула. Он быстро отошел к деревянному сундуку и достал из него серую рубаху из грубой холщины. Подойдя к девушке, он велел. – Оденьте вот это. Давайте я помогу, – предложил он и уже наклонился над ней, держа рубаху в руках.
– Нет, нет, – прохрипела Катюша испуганно.
– Но, – Иван нахмурился и поджал губы. Катюша, собрав силы, медленно села и, удерживая одеяло на груди, протянула руку.
– Я сама, – добавил она, и почти выхватила из его рук рубашку.
– Отхожее место не на улице, а в доме, – объяснил он, не спуская с нее напряженного взгляда. – Вон за той маленькой дверью.
Он указал на
