какую-либо мелодию. В случае с Арманиусом это был «Марш Защитника».
Ректор захрипел, выгибаясь на диване дугой, и тут же забыл про свое любопытство. Конечно, временно, но и это неплохо. Здесь полезна даже временная тишина.
Через десять минут я закончила. Арманиус по-прежнему лежал на диване в одних трусах, обливаясь потом с головы до ног, и выглядел таким же несчастным, как любой другой мой пациент.
– Я вас обрадую, архимагистр. Я вижу прогресс. Да, он слабый, но он есть. Вы ведь пару раз чувствовали свой энергетический контур, верно?
Ректор кивнул, попытался поднять руку и вытереть пот со лба – он уже лился в глаза, – но не смог. Я взяла из сумки салфетку, подошла ближе и сама обтерла ему лицо.
– Так вот. Чем раньше больной чувствует свой энергетический контур, тем быстрее будет продвигаться его выздоровление. Вы ощутили его уже вчера. К примеру, принц Арчибальд… – Ой, зря я это говорю… – Да. Его высочество смог почувствовать контур лишь спустя три недели процедур. Правда, я тогда знала и умела гораздо меньше, так что эксперимент не чистый.
Я закинула в сумку баночку из-под массажного масла, накинула на ректора халат, чтобы не замерз, и продолжила:
– Как обычно, полчаса лежим, не встаем. До завтра, архимагистр.
Он вновь что-то прохрипел, но я уже шла к лестнице.
Вопросы, вопросы… Вот ведь любопытный. Можно подумать, он до сих пор не нашел на них ответы.
Через полчаса Берт не просто встал – он даже прошел пять шагов, пока не рухнул обратно в инвалидное кресло.
Невероятно. Им занимались лучшие хирурги Императорского госпиталя, потом был курс восстановительной терапии, но по-настоящему встать с кресла и сделать хотя бы несколько шагов, не держась за что-нибудь, не удавалось. Это Арманиуса тогда и подкосило, и на предложение Брайона перевестись в отделение для больных со сломанным контуром, по-другому – «для безнадежных», он ответил резкое «нет».
Видимо, Эн Рин работает там… врачом. И она смогла поставить его на ноги быстрее других врачей госпиталя. Нет, это логично, раз сломанный контур – тема ее научной работы и именно его она изучает. Лечить мага или обычного человека – большая разница, а уж маг с такими повреждениями – это вообще отдельная песня, как сказал бы Валлиус.
Конечно, возможность стоять на собственных ногах и ходить – не то же самое, что вновь стать магом. Но и это немало в его случае.
Браслет связи на запястье Арманиуса завибрировал. Берт покосился на экран – с ним хотел поговорить Велмар Агрирус, его заместитель.
– Приветствую, Берт! – Проекция Велмара широко улыбалась. – Я смотрю, ты стал менее бледным с прошлого нашего разговора.
– Ем мясо и пью томатный сок, как мне рекомендовали при выписке из госпиталя. – Арманиус скривился. – Демонова гадость этот сок…
– Терпи. – Велмар хохотнул.
Его зам был очень улыбчивым, и за это Агрируса студенты любили гораздо больше, чем Берта. Ректора, конечно, уважали, но не обожали. А вот Агрируса – да, обожали.
